Воронцова ощутила, как пробежал неприятный холодок по спине, хоть полуденная жара еще не спала, и парило немилосердно.

— Не стоит сгущать краски, господин фокусник, — Семен попытался сгладить впечатление от не к месту вставленного замечания Вангувера.

— Нам всем следует бояться? — промолвила Анастасия, с вызовом переводя взгляд с Плахова на Андерсена.

Только ей еще этого не хватало: по милости Плахова она попала сначала в каземат, потом в Англию, затем вовсе в открытый океан, следом — в руки пиратов. Теперь вот еще осталось стать ужином для дикарей! Это называется «забота о любимой девушке»? Да что он себе позволяет! А этот, пират неотесанный, тоже хорош, затащил их в лес поглубже!

Девушка недобро смотрела на Андерсена, и это позабавило его еще больше.

— Ну что вы, сударыня, такие бравые ребята, как ваши спутники, легко защитят хрупкую женщину от москитов, диких зверей и стай кровожадных индейцев.

Сие шутливое утешение повергло в уныние не только Воронцову, но и Плахова, Егорку, и даже Вангувер не нашелся, что возразить. Однако делать нечего, надо было обустраиваться на ночлег.

Пришлось нашим путникам заночевать в лесу. Но перед сном нужно было основательно подкрепиться. Егорка с Григорием развели костер, Плахов подстрелил пару жирных куропаток. Кое-какой снеди они взяли с корабля. Так что ужин удался на славу. Бен, гремя кандалами, подошел к костру лишь тогда, когда все было готово к трапезе.

— Надеюсь, позволите моряку погреть кости у огня? — спросил он и, не дожидаясь приглашения, сел на бревно и придвинулся поближе к пламени.

— Егор! Глаз с него не спускай, — приказал Плахов.

Денщик, уплетавший крылышко за обе щеки, лишь покрепче обхватил ружье и согласно кивнул. Ответить по уставу он не мог — рот был набит сочным мясом.

— Да! — согласился Бен. — И комаров отгоняй.

Ничто в этом мире не могло испортить Егору аппетит, даже наглость этого самодовольного пирата. Для порядку он, разумеется, посмотрел на его довольную физиономию с острасткой. Пусть знает, что в случае чего мешкать он не станет, стрельнет при первой же попытке к бегству. Но куда он денется, в кандалах-то?! Вон всю дорогу до водопада еле плелся. Успокоенный сими мыслями, Егор покончил с крылышком и взялся за ножку.

Бен довольно оскалился:

— Да ты кушай, кушай, матросик. Будешь толстым и красивым. Аборигены таких любят.

Егор поперхнулся, но ножка оказалась вкуснее крылышка, а потому он все же продолжил. Плахов решил, что ему тоже пора отведать, что за дичь он подстрелил на закате. Он сложил карту, которую изучал, пытаясь понять, далеко ли от этого леса хоть какой-нибудь город.

— Кто знал, что все так случится, — сказал он, словно извиняясь.

Речь сия имела конкретного адресата, но ответ на нее последовал совсем с иной стороны.

— Это точно, — кивнул головой Бен, — за отливом следить нужно.

Та же, которой Семен хотел объяснить свои мотивы, лишь раздраженно вскочила, поправила голубой плащ, что так шел к ее синим бездонным глазам, и воскликнула:

— Действительно.

С этим словом на устах она и покинула компанию у костра за тем, чтобы занять место на ложе из веток, что приготовил для нее заботливый Плахов. Семен встал и направился следом. Глядя, как Анастасия укладывается на ночлег, он решил ее успокоить. Его бодрый голос отозвался эхом в ночной тишине:

— Этот бандит говорил, что лес кишит аборигенами, что они опасны… Что-то ни одного не видно.

— Когда увидишь, поздно будет, — ухмыльнулся Бен Андерсен.

Воронцова уселась на ветках и с горькой иронией произнесла:

— По крайней мере, я постараюсь произвести на них впечатление, тем более что они вряд ли видели крепостную даму из России.

— Они оценят, — Бен обсосал косточку и смачно добавил: — Клянусь святым Патриком.

Улыбка, что коснулась лица Вангувера, а также громкий смех Григория лишь подтвердили, что Плахов опять поставил ее в ужасно глупое положение.

— Спасибо вам большое за все, — раздраженно бросила Анастасия ему в лицо.

— Нет, вы неисправимы, — Семен оказался не в силах более терпеть необоснованные упреки. — Я сделал то, что подсказывала мне моя совесть.

Напоминание о том, что он стал ее невольным спасителем, лишь подбавило масла в огонь. Настя в возмущении воскликнула:

— Совесть?! Вы что думали, что я кинусь вам на шею и буду верной служанкой? — на глазах ее блеснули слезы.

Она отвернулась, пытаясь скрыть невольную слабость, в раздраженном бессилии упала на ложе из веток и укуталась плащом. Плахов остался сидеть, не зная, что следует предпринять в таком случае. Любая фраза, которой он пытался успокоить любимую, лишь вызывала ответный гнев.

— Водички? — с деланым сочувствием показал Бен на бутыль с водой.

Плахов посмотрел на зубоскала, резко встал и направился к костру завершать ужин. Какое-то время трапеза продолжалась в полной тишине. Хотя именно эта тишина и казалась зловещей: то и дело вокруг перекликались неведомые ночные птицы, загадочный лес выступал из тьмы и шелестел на ветру могучими ветками. И лишь бездонное небо переливалось мириадами звезд, оставаясь равнодушным к страстям и судьбам человеческим.

— Где вы так выучили наш язык? — нарушил молчание Вангувер.

— О-о! Это длинная история, — начал Бен Андерсен. Он уже покончил с дичью и затянулся трубкой. — Я бывал в России. Служил, — прищурил пират глаз от табачного дыма.

— Ага, служил, как же, — ухмыльнулся Плахов.

Егоркино лицо тоже озарила недоверчивая улыбка.

— А чего вы смеетесь? — удивился Бен такой бестактности. Ему было о чем рассказать этим скептикам, мало что знавшим о жизни настоящего мужчины. Бен начал тоном завзятого сказочника: — А началось все в Амстердаме. Светлейший князь Меншиков заметил сходство моего лица с его персоной. Так вот, однажды он чуть не попался: закрутил шашни с женой хозяина верфи… Ну, все наружу и вылезло.

— Ага! — Плахов не верил ни одному его слову.

Станет Меншиков знаться с этаким прохиндеем. Да и волновала его в сей поздний час совсем не судьба морского волка, а муки той, что лежала сейчас в гордом одиночестве на холодной земле. Он, конечно, постарался — веток побольше нарубил, плащом накрыл, чтоб не колко было… Только все одно, права Анастасия Афанасьевна. Это из-за него ночует она сейчас не на домашних перинах. Семен встал, подошел к любимой и тихонько присел рядом. А чтобы не видеть, как Андерсен заливался соловьем у костра, надвинул шляпу на глаза. А Бен действительно был в ударе.