Наши друзья были немало удивлены возвращением этого ловкача. Они удивились бы еще больше, узнав, что именно заставило его вернуться. Но наличие тонких материй в глубине пиратской души осталось для них тайной, и о загадочной занозе они так никогда и не узнали.

— Что он там говорит, я ни черта не понимаю, — раздраженно спросил Плахов у Вангувера.

Бриз уносил слова Андерсена в сторону, наглый вид его шевелил в душе Семена недобрые чувства. К тому же теперь они поменялись ролями: флибустьер разгуливал на свободе, а вот он сам сидел на песке и пытался освободиться от грубых пут.

— Он говорит, что он наш родственник, — перевел Вангувер.

— Родственник? — Егорка аж подпрыгнул от изумления.

Хорош родственничек! Да они сами в родстве между собой не состоят! А он, значит, их родственник! Всех сразу!

— Может кто-нибудь здесь, наконец, освободит меня?! — не выдержала Анастасия.

Она уже чуть ни плакала. Ну почему мужчины так устроены? Играют в соловьев-разбойников, геройствуют напоказ, меряются силой и сноровкой… А все ради чего? Ради того, чтобы потешить свои амбиции. Ведь никто из них про нее даже не вспомнил! Она такого страху натерпелась, боли. А теперь сидит тут в пыли, связанная, растрепанная, с жуткой палкой на шее. И никому дела нет!

Дело до нее все же было… Вот уж воистину, нельзя красить людей одной краской. В Библии сказано: не суди, да не судим будешь. И вправду жизнь иногда подбрасывает такие сюжеты, что не знаешь, кто в них станет твоим истинным спасителем. Еще вчера тебе могло казаться, что этот человек представляет для тебя реальную опасность, а уже сегодня он снимает веревку с твоей шеи. Жизненный опыт Анастасии Воронцовой был ничтожно мал, столь зрелые рассуждения пока не могли посетить ее прекрасную головку, а потому она не ожидала, что на ее вопль о помощи откликнется… Бен Андерсен.

А зря, возможно, именно ее страдания пробудили давно дремавшую душу пирата. Не ее ли отчаянный крик заставил огрубевшего морского волка, не знавшего доселе жалости, нажать на курок, тем самым подставив себя под пули? Но галантности обучали не в тех школах, в коих довелось пройти курс Бену Андерсену. А девичья красота не только радовала глаз его, но и будоражила кровь. Посему лиходей откликнулся игриво и насмешливо, как всегда.

— Действительно! Эти мужланы думают только о себе. Я иду.

И не упустил случая обнять своими загорелыми волосатыми ручищами обнажившиеся плечи девушки.

— Руки! — крикнула Анастасия, не зная, как защититься от этого посягательства.

— А-а, развязать, — хитро улыбнулся пират и принялся неспешно распутывать веревки, стягивающие запястья прелестницы, наслаждаясь видом и близостью женской плоти.

Плахова возмущала и эта беспардонность, и собственная беспомощность, но солдаты, занятые пленными и убитыми индейцами, не спешили развязать его. И еще он никак не мог взять в толк, что же заставило Андерсена вернуться. Выяснить это он решил прямо сейчас, благо, русский язык на этих берегах был никому не ведом, можно было не опасаться чужих ушей.

— И где ж ты был утром, родственник?

— Рыбу ловил… — Бен не полез в карман за ответом.

— Рыбу? — переспросила сбитая с толку Настя.

— Ну и как? Поймал? — не унимался Семен.

— Да.

— И съел? — включился в допрос Вангувер.

— Нет… — спокойно ответил Бен. — Отпустил.

Он уже освободил Воронцову и хотел поставить ее на ноги самым простецким способом — подхватив под мышки. Но девушка чуть не забилась в истерике от такого обращения:

— Уберите, наконец, от меня свои руки!

Бену пришлось отступить.

— Прошу прощения, господа! Вы говорите по-английски? — обратился к ним лейтенант.

— Да, говорим! — подтвердил Плахов и вернулся к дознанию: — И куда ты все-таки ходил, родственник?

— На прогулку! Знаете ли, обожаю с утра пройтись по свежему воздуху. Кстати, если это здесь вообще кого-нибудь интересует, наш корабль бесследно исчез! — Бен решил сменить тему разговора.

— Как исчез? — Анастасия тревожно оглядела морскую гладь. Плахов, Вангувер, Егорка, Гриня — все тоже, как по команде, посмотрели на море. Действительно, их фрегата нигде не было видно.

— Так, — пожал плечами пират.

— Послушайте, но это невероятно…

— Да, но факт!

— Как же он так мог исчезнуть? — растерялся Семен.

— Сейчас покажу! — заявил Андерсен. — Ну как-то так!

Он сложил ладони вместе и дунул на них. Да уж, объяснение было исчерпывающим. Однако лучшего у них не было. Становилось ясно, что их путешествию по морю окончательно и бесповоротно пришел конец. Дальше приходилось рассчитывать исключительно на собственные ноги.

— Отведите раненых и пленных к повозке! — скомандовал между тем офицер и оборотился к нашим друзьям.

— Черт возьми, джентльмены! Если вы желаете следовать с нами, то поторопитесь, мы выступаем в Бостон!

Что ж, на сей момент это было самое разумное предложение. Даже Андерсен понял это. Поэтому он перекинул через плечо ремень от ружья и крикнул:

– Let’s go! В смысле, пошли, родственники!

Отряд выступил в путь. Впереди на коне ехал офицер, за ним шествовал его небольшой отряд, ведя пленных индейцев. Настю посадили на телегу рядом с раненными солдатами. За телегой шли наши герои в компании своего недавнего недруга.

Егорке, не перестававшему удивляться чужим краям, покоя не давал вид индейского вожака. Огромный краснокожий дикарь, почти голый, с причудливо раскрашенным лицом, делавшим его похожим на большую смешную куклу, был теперь не страшен, а жалок. Так и подмывало отомстить злодею за нападение на цивилизованных людей. Озаренный этим желанием, денщик рванул вперед.

— Егор, ты куда? — окликнул его Семен, но тот не отозвался.

Он бегом обогнал повозку и солдат, поравнялся с дикарем и что было силы пнул его под зад. Краснокожий только мрачно оглянулся. Зато Егор ликовал.