Похоже, ей гибель сородичей вообще до лампочки… или осветительного фаербола.

– Все мои энергоканалы стабилизировались и больше не будут деградировать. Более того – их можно попробовать даже еще расширить… Так что с тебя сегодня причитается. Ты уж постарайся! Мне нужна живая энергия!

– Всенепременно…

Уже когда стало темнеть, работа мертвяков по стаскиванию трупов (да и не только трупов, похоже, они в яму еще и тяжелораненых до кучи поскидывали) была закончена, более того, Лития загнала самих этих носильщиков в яму и упокоила.

– Олграна, присыпь ямку, пожалуйста… – попросила она.

– Без проблем…

Шаманка несколько раз ударила в бубен, и поверх ямы с трупами образовался слой земли, настоящий курган.

– Спасибо! – пискнула Лития и побежала вприпрыжку к получившемуся кургану братской могилы.

– Чего это она? – спросил я.

– Не знаю… – пожала плечами орчанка, все еще пребывая «не здесь», а тестируя собственное состояние и возможности.

– Сейчас увидите, – с загадочной улыбкой ответила вампиресса, недавно пришедшая в себя и почистившаяся.

– Ты знаешь, что она задумала?

– Догадываюсь.

– И что же?

– Сейчас увидите, – повторила вампиресса.

Спрашивать дальше бесполезно, осталось только наблюдать – и мы наблюдали, как Лития, взобравшись на земляной холмик, немного постояв с отрешенным видом, поводила слегка руками, а потом всадила прямо в самый центр кургана свой мифриловый посох на две трети его длины.

В следующий миг на поле словно сгустилась тьма, заклубился темный туман. Меня аж озноб всего пробрал. И вот эта тьма стала стягиваться со всех концов поля боя, становясь все более темной и плотной, охватила курган и стала в него медленно впитываться.

– Что она задумала, ч-черт ее подери?! – не выдержал я этого наводящего ужас представления.

– Сейчас увидишь, – повторила слова вампирессы орчанка, тоже догадавшаяся, что к чему, и, похоже, не имеющая ничего против.

Что ж, смотрим дальше.

И я увидел, как курган, словно живой, начал ходить ходуном. Лития, оставив посох на вершине, поспешно вернулась к нам. Я даже спрашивать ее ни о чем не стал, чтобы не получить уже знакомого ответа.

Наконец вся тьма с поля впиталась в ходящий ходуном курган, ухнул вниз посох, обрушился внутрь себя холм, а в следующий момент его разметало, в воздух фонтаном взлетела земля, словно взрывом от авиабомбы.

И еще мгновение спустя из кургана стремительной тенью вырвалось нечто кошмарное, едва различимое из-за скорости вылета, но то, что кошмарное, – это без сомнения. Потому как вряд ли что-то может получиться прекрасное из трупов и магии смерти. Хотя, конечно, с какой точки зрения посмотреть… Разные есть эстеты.

– Что это?! – воскликнул я, едва не дав деру, как то с криками ужаса сделали казаки и лучники.

Но им простительно, а мне лица терять никак нельзя.

– Костяной дракон! – с восторгом глядя в небо, ответила Лития.

И правда, в чудовище, просвечиваемом насквозь, сделавшем круг над поляной, я узнал очертания летающей рептилии в костяном исполнении, огромный размах крыльев, хвост, башка с кучей острейших зубов. Но главное – в глазницах горел огонь да из пасти вырывались огненные сполохи.

Сделав пробный полет, дракон пошел на посадку, точно на нас. И вновь я едва удержался от побега. Тут нет ничего удивительного – невольно ноги подогнутся, когда на тебя летит дышащая пламенем огромная туша, само порождение ужаса.

Но нас не снесло, лишь немного качнуло воздушным потоком. Дракон приземлился метрах в десяти, подошел к вышедшей ему навстречу Литии и, склонив голову, разжал пасть, в которой оказался зажат ее посох.

Ну, блин, точно дрессированная на команду «апорт» собачка… даже хвостиком пару раз махнул. Еще бы тявкнул.

Что касается внешности, то при ближайшем рассмотрении я сразу заметил в его костях витиеватый рисунок из алюминия-мифрила. Ну конечно же! Стрелы-то из трупаков не вытащили, и ценный металл пошел в дело!!!

Интересно, это дает ему какие-то преимущества, силу, возможности? Да наверняка, мифрил – это мифрил. Тут двух мнений быть не может. Ясное дело, у нее получился суперпупердракон, всем на зависть и кошмар.

– Спасибо. Нарекаю тебя… Черной Молнией.

Я невольно хмыкнул. Этого одноименного фильма у меня в видеотеке нет, так что данное дракону имя от летающей двадцать первой «волги» просто забавное совпадение.

Костяной дракон встал на дыбы и с ревом выдал из пасти огненный шлейф. Из глаз его тоже вырвались снопы огня с искрами.

– Скорее уж огнемет… – буркнул я. – Пополам с бенгальским огнем. Хорошо, что хоть из задницы реактивная струя не бьет…

Когда дракон вновь принял горизонтальное положение, Лития ловко по костям, как по ступенькам, взобралась ему на спину.

– Может, кто-то со мной хочет полетать? – поинтересовалась она.

– Не-не-не!!! – хором отозвались мы, даже отмахиваясь руками.

– Может, в другой раз? – добавил я, чтобы не обидеть девушку.

Тем более что полетать действительно было бы неплохо. Все развлечение. Да и чувствую, по делам баронства придется помотаться на нем…

– Ну, как знаете, а я немного полетаю…

Дракон по команде наездницы взмахнул крыльями и, оторвавшись от земли, плавно взмыл в чернеющие небеса.

– Да уж…

Все мои подруги, разве что за исключением Зеленоглазки, от этой битвы что-то получили, о чем только мечтали, даже нечто большее.

Олграна – укрепление раскрывшихся во время беременности, но начавших угасать после родов магических каналов.

Ссашшиллесса – переход в туман, мечту всех вампиров с момента Войны. Теперь она по-настоящему истинная высшая.

Лития – костяного дракона. Так что в следующий раз у нас будет воздушная поддержка.

Один я поимел лишь груду зазубренных ятаганов и кожаной рухляди… Ну еще несколько десятков тонн говядины. Тоже весьма нелишний ресурс. Подданные, из тех, что переселились зимой, вообще-то в последнее время живут сильно впроголодь, можно подкормить.

В замок возвращались с триумфом. Я Зеленоглазке с помощью амулета связи отзвонил победный сигнал, и все было готово к пиру. Перед пиршеством только в специально отстроенной баньке как следует попарился с той же Зеленоглазкой (а то джакузя как-то приелась уже), не забывая о советах Олграны по «программе снижения рождаемости».

Потом был пир горой. Выставил казакам да лучникам четыре большие бочки с вином, и они, обжираясь мясом, их бодро выдули, горланя песни до утра, после чего, сгибаясь под грузом трофеев и пошатываясь, навострили лыжи по домам.