Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре Ваэльс забеспокоился.
— О чем поговорим, милорд?
— О чем угодно. О сражении, к примеру. Ты был великолепен. Или расскажи мне о простых людях, я их не понимаю. Вчера я узнал, что у меня есть семья. Сегодня нашел друзей. Прежде у меня не было ни того, ни другого. Что со всем этим делать?
— Если позволите… вы на удивление хорошо справляетесь.
— Правда? Жизнь вдруг стала такой сложной.
И почему он так рад обществу Ваэльса?
— Хм… — Снова зашуршали листья, и Ваэльс растянулся на земле рядом с ним, опершись на один локоть. — Она может стать еще сложнее. — Его глаза были синее неба над головой.
— Как?
— Допустим, вы кого-нибудь полюбите.
Ему следовало бы удивиться, но он не удивился. Ваэльс не смеялся, и Орлад тоже был серьезен. Он вспомнил их встречу — лицом к лицу у Королевской Травы. Тогда его озадачили собственные чувства. А еще ему на память пришла девушка по имени Мускус, которую он встретил вчера ночью — казалось, целую жизнь назад. Это совсем не то. Чем-то похоже, но гораздо сложнее.
— Про любовь я знаю еще меньше. Совсем ничего.
— Это не важно. — Ваэльс прикоснулся пальцем к ошейнику Орлада и посмотрел на него так, словно увидел впервые. — Помните то утро, когда вы выбрали меня напарником? С тех пор, как умер брат, это был самый счастливый момент в моей жизни.
— У тебя был брат? И что с ним случилось?
— Он умер во время подготовки на звание кадета. Он был «запасным». Я наблюдал за вами во время испытаний, восхищался вами, а когда вы назначили меня напарником, понял, что вы не допустите, чтобы со мной произошло то же самое. Я чуть не расплакался, милорд.
— Это понятно, — пробормотал Орлад.
Но непростительно.
Улыбка, которой так восхищался Бенард, снова расцвела на лице Ваэльса, хотя ее и портило алое родимое пятно.
— С тех пор я знал… Орлад?
Улыбка.
— Ваэльс.
Через минуту Орлад снова улыбнулся, хотя вовсе не собирался этого делать.
— Сегодня утром у Королевской Травы… я никого и никогда не был так рад видеть. Я был счастлив, что смотрю на тебя. — На самом деле он не просто смотрел — он на нем лежал. — Я чуть не разорвал тебе глотку. И рад, что удержался.
— Я тоже. — Они снова помолчали. — Я хотел, чтобы ты знал… — В голубых глазах вспыхнул вызов. — …как я к тебе отношусь. Извини, если оскорбил… Орлад.
— Все в порядке, — сказал он. — Ты меня не оскорбил, Ваэльс. Нисколько. — Он схватил его за воротник и притянул к себе. — Как нужно начинать?
Широкая улыбка.
— Вроде бы так…
Фабия Селебр и ее спутники разбили лагерь на одном из Молочных островов вверх по реке. Он был более лесистым, чем остальные, за деревьями пряталась ровная, закрытая со всех сторон стоянка с колодцем и кострищем, окруженным скамейками из бревен. Какая роскошь! Фабия с Хортом выбрали скамью под солнцем, где и уселись, пока речной народ ставил палатки, а вскоре к ним подошли Ингельд, Бенард и Гатлаг. Через некоторое время они увидели босого Дантио в одних коротких штанах, который строил из себя раба и развешивал сушиться накидки веристов. Фабия уговорила его сесть с ними и повторить то, что он рассказал ей о падении Селебры.
— Кроме тебя никто ничего не помнит.
— Я был бы счастлив забыть.
Четверо Героев растянулись на траве рядом со всеми, чтобы послушать. Они по-прежнему были в обносках речного народа, и лишь короткая щетина на голове да сверкающие ошейники говорили о том, кто они такие.
Это была печальная история.
— Мама отнесла тебя крестьянам, — завершил свой рассказ Дантио. — И больше я тебя не видел.
— А что с ней стало потом?
— Я не знаю. Мы не можем видеть то, что происходит за Границей. Из докладов представителей других кланов я слышал, что в начале этого года она была жива и ухаживала за отцом.
Значит, Фабия знала больше него, но она никому не собиралась рассказывать о своем видении, в котором ее отдали кормилице, а их мать изнасиловал лорд крови.
— Когда мы расставались, я ужасно вопил, — сказал Бенард. — Потом ничего не помню, только приезд в Косорд.
Дантио поведал о тяжелом путешествии через Границу и о разлуке братьев. Фабия подумала, что Свидетель мог бы стать очень красивым мужчиной. Подрезанные уши и неровная стрижка, конечно, его портили, а на спине она заметила белые шрамы от хлыста. Но у него было тонкое и волевое лицо, облагороженное выпавшими на его долю страданиями.
Время от времени Дантио на пару мгновений отвлекался от происходящего, словно его внимание привлекало что-то другое.
— Речной народ, — пояснил он, когда это случилось во второй раз. — Они любят ночевать на этих островах.
— Ты нас предупредишь, если появятся другие веристы? — прорычал самый большой воин.
— Пока никого нет, но некоторое время назад я видел, как вверх по реке проплыли две лодки с веристами. У них были красно-фиолетовые накидки.
— Фиолетовый — цвет Хорольда! — воскликнула Ингельд.
— Боюсь, что так. А красный — это охота Врогга, состоящая из отборных воинов. Едва ли они направляются во Флоренгию.
— Значит, он совсем близко!
— Необязательно, миледи, — вмешался старый Гатлаг. — Без необходимости он к Салтайе не приблизится. Он отправил за вами своего лучшего командира охоты, Локи Наргсона. Сам сатрап наверняка сидит дома, в Косорде, дожидается утиной охоты.
Ингельд посмотрела на него с сомнением. Пока Хорольд не поймает жену, уткам ничто не угрожает. Два вериста вскочили на ноги.
— Нужно известить Орлада!
— Нет! — пронзительно взвизгнул Дантио, но в его голосе прозвучала такая сила, что веристы повиновались. — Люди Хорольда уплыли вверх по течению. Они нам не страшны. Орлад сейчас отдыхает. Если понадобится, мы ему скажем. Весь его мир перевернулся с ног на голову, милорды. Вы отправились на охоту у Королевской Травы. Он стал жертвой! Ему требуется время, чтобы… хм… понять, как быть дальше.
Оба сели.
— Я все равно не слышу, чтобы кого-нибудь убивали, — пробормотал тот, кого звали Намберсон, и Фабия заметила, как двое ухмыльнулись. Что тут смешного?
— В тех лодках не было командира охоты, — добавил Дантио. — И даже вожака стаи, так что скорее всего за ними плывут другие. Впрочем, они могут быть в нескольких днях пути отсюда. Одни лодки идут быстрее других; бывает, что конвой разделяется. А здесь целая куча островов.
Фабия знала, что большинство речных жителей к этому времени уже разбили лагеря для ночлега, так что вероятность появления Хорольда крайне мала. Солнце, медленно ползущее к горизонту, окрасило небо в алый цвет. У Трайфорса множество недостатков, но закаты здесь потрясающие.