рассчитывали на скорое объединение. Теперь шанса на это не было. Значит, надо развалить страну. Так, Трамп, сам того не понимая, толкнул многих мексиканцев, в том числе и с американским гражданством — в объятья крайних националистов. И что будет дальше — мало кто понимает, особенно если учесть, сколько в южных штатах оружия на руках. Тут не Нью-Йорк.

Да…

— Слушай. Меня в принципе интересует тема по нефти. И как можно решать?

— У тебя деньги, что ли, там застряли, — понял Ташкент.

— Да.

— Много?

— Да.

Напрямую давить бесполезно. Но в Латинской Америке можно договориться со всеми и обо всем, только лишь задействуя связи. Если Эскобедо попросят авторитетные люди — он будет вынужден просьбу выполнить.

— Поинтересуешься?

— Ну… можно поспрошать.

Я понял заминку.

— Скажем… один процент. От того, что удастся вытащить.

— Ты чего?

— А что?

— Один процент — как нищему на паперти.

— Ты знаешь, сколько там? За один процент ты не одну такую тачку купишь. Отвечаю.

Жадность как обычно победила. Жора кивнул.

— Хорошо.

США, штат Майами. Округ Дейд. 19–20 июля 2019 года.

В Майами Роберт Чикофф прилетел на частном самолете, принадлежащем его друзьям. Друзья, по странному стечению обстоятельств, были русскими…

Сам Чикофф был поляком, «Чайковски» — эта фамилия сложно произносится на английском, поэтому его прадедушка поменял ее, чтобы получить первую свою работу в Чикаго — на знаменитых бойнях.

Но сказать, что Чикофф был пропольски настроен — было нельзя. Он был либеральным интервенционистом. Считал, что господство США в мире надо обеспечить любой ценой. И если мир не согласен, то тем хуже для него.

На самый верх в иерархии ЦРУ он взлетел после того, как оказался единственным, кто с самого начала предсказывал крах Арабской весны, и предупреждал, что США ни в коем случае не должны лезть в это. Тогда ведь многие поверили, что это процесс, сравнимый с событиями 1989 года в Европе, с парадом демократии, с бархатными революциями. Он с самого начала предупреждал, что арабские общества совсем не такие — они сильно расколоты, и у них нет положительного примера перед глазами. Почему всё это случилось в 1989 году в Европе? Потому что у чехов, поляков, венгров долгими годами, десятилетиями был перед глазами пример Западной Европы. Которая жила несравненно лучше их, богаче их — и потому в 1989 году их посыл был един: мы хотим туда. Туда, где бизнес не считают преступлением, а нищету чем-то хорошим, туда, где просто стараются жить как можно лучше, а не идти по пути социализма, принося всё новые и новые жертвы, туда, где нет пожизненных президентов, а люди сами выбирают себе власть. В арабском мире нет примеров подобных ФРГ, Австрии, Франции. Самые богатые страны там автократии, монархии и крайне религиозны. И потому — арабскую весну ничего хорошего не ждет впереди. Некуда идти. Не к чему присоединяться. Зато там есть масса озлобленных мусульманских радикалов, которые, если придут к власти, — мало не покажется никому. И долгая, очень долгая традиция ненависти к Западу. В Восточной Европе не ненавидели Запад, потому что там исторически было три колонизатора — Германия, Россия и Османская империя. Но не Англия, не Франция, не Испания — не Европа. На арабском Востоке Запад, человек говорящий по-английски — это, прежде всего, колонизатор. Это не смыть, не исправить, это глубоко сидит в душе народа. Ирак и Афганистан — всколыхнули давнюю традицию ненависти, ведущую своё начало еще от крестоносцев. Если бы в Ираке получилось — может быть, по-другому сложилась бы и Арабская весна. Но там не получилось. Ничего не вышло. Историю не переписать, ошибки не исправить. Ничего не сделать. И потому лучше, по крайней мере, на первом этапе, пока не станет ясно к чему всё идет — держаться подальше, не делать никаких ставок в игре, ограничиваться словесными интервенциями. Пока не будет ясно, кто пойдет.

Его не послушали.

Миссис Клинтон пролетев мимо Белого дома и получив в качестве утешительного приза Госдеп и всю внешнюю политику — была настроена решительно. Ей надо было действовать и действовать публично.

Результат?

Три подряд катастрофы.

В Ливии началась племенная война, и государство было разрушено полностью. В образовавшийся вакуум хлынули русские, джихадисты и Аллах знает, кто еще.

Египет. Демократический транзит не состоялся, к власти в результате вполне демократических выборов прорвались Братья-мусульмане. Они и не скрывали, что эти выборы будут последними. Через год, когда стало понятно, что дело идет к гражданской войне по типу ливийской — госдеп был вынужден смириться с военным переворотом и приходом к власти очередного военного, симпатизирующего всем автократам мира и нашим в том числе.

Сирия? Про Сирию даже говорить не хочется, это был самый болезненный урок. Сирия была одной из наименее исламизированных и наиболее цивилизованных стран региона, в ней не было традиции религиозного экстремизма. Но местные антиправительственные силы не получили вовремя достаточной помощи от демократических государств — и радикализовались, как и значительная часть населения. В стране было свыше миллиона беженцев из соседнего Ирака — а там общество было куда более склонно и к религии и к жестокости. Именно они стали костяком отрядов Исламского государства — структуры, которую даже оставшиеся в живых лидеры Аль-Каиды прокляли за жестокость и отступничество от ислама[21]. А США оказалось в ситуации, в которой оно не должно было находиться. Они должны были поддерживать свержение диктатора — но как они могли это делать, если это были те же самые люди, что убивали американских солдат в Ираке и Афганистане? Американские инструкторы докладывали — они встречали в лагерях подготовки террористов, которые совершали теракты против американских солдат, входили в списки разыскиваемых террористов. И те их тоже узнавали.

Из событий Арабской весны Америка вышла потрепанной, сильно изверившейся, деморализованной. Возможно, поэтому с самого начала не был дан решительный и окончательный ответ преступлениям России. Возможно, поэтому в США отсутствует сколь-либо серьезная поддержка российской оппозиции. И это при том, сколько русских приехало — раньше ЦРУ и мечтать не могло о таких возможностях.

Однако, в Госдепе и даже в самом ЦРУ скептически отнеслись к возможности прозападного переворота в России.

Чикофф думал иначе. Он думал так, потому что иначе представлял себе переворот. Америка должна была извлечь правильные уроки из иракской трагедии. Тогда они, ведомые самыми лучшими побуждениями, решили полностью зачистить политическое поле Ирака и распустили всю партию БААС и все силовые структуры страны. Последовавшие события показали, какой это было страшной