Девчонка-кассирша с удивлением посмотрела на нее и вдруг проговорила:

– А вон там у нас диетический стол. Если у вас какое заболевание, настоятельно рекомендую.

Серафима будто очнулась. Вежливо поклонившись девчонке, выдернула у нее корзинку и понеслась обратно в зал. Уже через пять минут она плюхнула перед кассиром совершенно новый состав корзины – глазированные сырки, пачку пельменей, йогурт, карамель в шоколаде и еще полно всякой неполезной, но просто необходимой продукции.

– Вы столиками не ошиблись? – выпучила на нее глаза молоденькая кассирша. – Диетический столик там.

– Это вы, девушка, ошиблись. Сморите на вполне цветущую даму и предлагаете ей какие-то инвалидные наборы! Прямо так и тянет на вас жалобу накатать.

В общем, теперь Серафима лежала на диване, жевала карамельку и размышляла. Итак, полдня просидела у Милочки, а так ничего… Ой-ой-ой! Как же ничего? Самое главное узнала – сама Милочка никак не могла к убийству Костеренко руку приложить, тогда девушки уже и в живых-то не было! Она под машину попала. Интересно, какая сволочь на девчонку наехала? Да еще и наркоман какой-то на горизонте высветился. Вот бы узнать, как там в милиции делается, этого любителя конопли надо к делу приобщать или на него вообще не стоит внимания обращать? А если это он Милочку задавил? И что? Тогда получается, что Симе еще и это убийство раскрывать придется? Ну уж… Пока про гибель девчонки ничего не прознала Лилька, ее смерти касаться не стоит. Да и вообще – решено же было, что Мила попала в аварию, так какое убийство? Значит, сегодня Серафима продвинулась на маленький шажок вперед. Иными словами, у нее отпала еще одна кандидатура в преступники, Мила оказалась не виновата. Остается только… Никого не остается, только сама Серафима. Ну ничего, завтра после работы надо забежать к Алисе Гавриловне Костеренко в аптеку. А еще неплохо бы про саму вдову кое-что выяснить. Куда, например, она девает заработанные деньги? Ну никак нашей начинающей детективщице не верилось, что она имеет доход больше, чем владелица аптеки.

На следующий день Серафима на работу чуть было не опоздала. Пока приводила себя в порядок, пока укладывала волосы… Конечно, раньше она себя так не истязала, носила то, чем одарила природа. Но сейчас, когда у нее каждый день важные встречи, надо было выглядеть достойно. Сегодня, например, после работы ей нужно в аптеку. Это просто повезло, что у Костеренко аптека круглосуточная, а то разве бы Шишов отпустил!

Шишов встретил припозднившуюся напарницу неприветливо.

– О! Нарисовалась… – буркнул он, мельком взглянув на Серафиму. – Чего это так расфуфырилась? Вон, аж глаза отваливаются от краски. Сама, что ли, себя раскрашивала?

Серафима перекосилась.

– Шишов, чего ты прямо как ископаемый какой, а? У тебя же девчонки каждый день красятся, а я что, не человек? Мне, между прочим, лет-то всего ничего. Мне надо хорошо выглядеть. Это тебе уже ни к чему, ты старый. И потом, у меня сегодня дела!

– Зна-а-аем мы твои дела… – протянул Семен и, дабы жизнь Серафиме медом не казалась, быстренько влепил ей выговор. – Это что же такое, я тебя спрашиваю? Я фотографии котят притащил, похвастаться хотел, что они уже на клички отзываются, а ты…

Серафима цепляла себе на пояс сумку и крутилась в разные стороны, потому что сумка не застегивалась. А тут еще и Шишов не вовремя затеял разбор полетов.

– А чего я? Подумаешь – накрасилась! Слушай, Сень, зацепи сзади пряжку, а?

Пока Шишов кряхтел над простенькой пряжечной конструкцией, Кукуева обливала его возмущением.

– И чего ты ко мне с самого утра прицепился? И сейчас вот… Да хватит уже, я сама застегнула!

Шишов отошел и рассерженно плюнул.

– То помоги, то чего прицепился… – жаловался он сам себе. – Вот ведь навязалась… Нет, ну просто позорище для моего автобуса!

– Чего это позорище? – оскорбилась Серафима и отвесила накрашенные губы.

– А того! Вчера Лилька прибегала вместе с Федоровым. Чего ты там натворила? Чем тебе пьяный мужик не угодил? Ой, молчи, Кукуева! Ну ладно, пьяные мы все не абрикосы, но ведь не поленом же нас теперь! Это же какому я риску подвергался, когда тебя на именины-то звал, камикадзе отдыхают… И ведь нет, чтобы в какую норку зарыться, она – на-а-те вам, в милиционеры полезла!

Серафима сощурила глаза и сочно запыхтела.

– Значит, Лилька прибегала, да? Жаловалась, да? И чего, она тебе про больницу в жилетку не плакалась?

Шишов на своем месте подскочил и затряс руками.

– Вот, Кукуева, только не надо! Сейчас на бедную Лильку…

– Ага! Конечно! Твоя Лилька бедная, – швыркнула носом Серафима. – Ей и сестра помогает – у нее своих детей нет, так она Лильку вместо дочери пестует, свекровь в дом мешками прет, не знает, куда Лилечку целовать, только доченькой навеличивает, даже за границу ее отдыхать отправляла, и муж тоже… А она еще с меня деньги трясет!

Шишов тряхнул головой, присмотрелся к Серафиме и увидел, что та все выше задирает голову, дабы не показать мокрые глаза.

– Э! Ты чего это? Так! Хорош ныть, Кукуева! Давай колись, чего там на нашу голову свалилось?

Серафима говорить не хотела. Нашелся тоже защитник – Сенечка Шишов! Но он зашел в автобус с ее стороны, вытащил из кармана здоровенный клетчатый платок и, будто маленькой девочке, крепко вытер нос, а потом и все лицо, вместе с макияжем. От такой нежности у Кукуевой чуть не вывернуло челюсть, она непроизвольно всхлипнула и уже разревелась во весь голос. И как-то так, между рыданиями, рассказала ему про свою беду.

– Ну, Лилька! Ну, пакость какая, а? – шипел Шишов, играя кулаками. – И ведь, главное, еще и Ваньку под себя поджала! И Федоров вчера туда же: «Так поленом и присыбла!» – передразнил он друга.

– Ой, Лилька-то про операцию просила не говорить никому! Главное – чтобы до Федорова не дошло, а то – развод! – спохватилась Кукуева.

– Ладно, Семафора! Прорвемся! Да, а фотографии посмотри. Это мы их с Татьяной фотографировали.

Серафима схватила стопочку снимков и не удержалась:

– Ой! А подросли-то как! Ишь, какие ухоженные… Кстати, мне надо будет сегодня к твоей Татьяне на работу заскочить, Алисой Гавриловной поинтересоваться.

– Заскочим, – пообещал Шишов. – А теперь давай, заступай на пост. Эх, Семафора, мы с тобой сегодня самый поток упустили! Придется наверстывать…

После того как Шишову была доверена тайна, у Серафимы будто гора с плеч упала. Конечно, надо было еще работать и работать, чтобы доказать свою непричастность, но все-таки теперь она была не одна. И отчего-то за маленькой, но крепкой спиной Шишова она чувствовала себя в безопасности.

– Граждане! Передавайте на билет без напоминания! – весело кричала Серафима. – Давайте любить друг друга!

– В таком-то переполненном автобусе самое время, – поддел какой-то пошляк.