– это искажение естественного, правильного состояния тела. Он подал энергию, и организм вернул себе правильное, записанное в генах, состояние. А раскрасить ягоду раньше срока – это выведение системы из равновесия, нарушение естественного течения процесса, так что все правильно.

Валерик прислушался к себе. Убыли энергии практически не ощущалось. Разве что, пропало чувство переполнения. Сколько он сейчас потратил? Все же нужно научиться эту энергию регистрировать и измерять. И, самое главное, как-то узнавать ее остаток. А сейчас… Он вынул из рюкзака морс и бутерброды и принялся за перекус. Чувства голода не было, он просто получал удовольствие от еды, ощущая внезапно обострившимися чувствами каждый мельчайший оттенок вкуса и запаха.

Он доел почти все, что взял с собой прежде, чем осознал изменение чувствительности. В первый момент испугался: что он с таким чутким носом будет делать в городе, где из каждого угла воняет бензином, автомобильным выхлопом, табачным дымом, прочей гадостью. Он тут же бросился экспериментировать. Обоняние поддалось регулировке довольно легко. Остротой зрения и чуткостью слуха тоже можно было управлять по желанию. Не очень далеко, но метров на двести вполне можно было при желании смотреть безо всякого бинокля. Со слухом было сложнее, все-таки прохождение акустической волны сильно зависит от среды и препятствий, но все равно дальность восприятия стало возможным при необходимости увеличить в разы.

– Ого, да я супермен! – сказал себе Валерик и принялся развлекаться.

Со зрением в лесу особо не побалуешься. Можно, разве что, поразглядывать зубчики на березовых листьях на другой стороне поляны. А вот со слухом… Слышно решительно все: каждую пташку, каждую мышку. Вот звук мотора на дороге – машина едет. Остановилась. Хлопнули дверки – судя по всему, вышли два человека. Один другому:

– И как тут его искать? Да здесь можно неделю мудохаться!

Другой первому знакомым сипловатым голосом:

– А нахрена искать? Так посидим, подождем. Все одно сюда, к мосту, выйдет. Тащи хавку, пожрякаем.

Вот и бандиты нарисовались. Хочешь или нет, а придется с ними встречаться. Валерик принялся собираться: сложил принесенное барахло в рюкзачок, надел рюкзак на плечи и потихоньку двинулся в обратный путь.

У опушки рощи он остановился: надо было осмотреться. Напрягать зрение для этого нужды не было. У обочины стояла машина, в салоне – незнакомый мужик за рулем и рядом, на пассажирском сиденье, тот самый пинанутый. При желании обойти их можно было легко. В конце концов, можно даже прогуляться до нового моста. Но если они не дождутся, что будут делать дальше? Это очевидно – пойдут к нему домой. А там уже вернется с работы мать, а с ней объясняться совсем не хочется. Так что придется разбираться с ними здесь. Только как? Драться он не умеет. Бегает не слишком быстро. И если все закрутится всерьез, то выжить он сможет только с помощью своих новых способностей. Вот только что будет потом? Этих бандитов будут искать, будут менты, будет расследование. С ним свяжут влегкую. И что потом? Даже если ничего доказать не смогут, возьмут на заметку. А что если… Он еще раз прислушался. Водила нудил:

– И долго мы тут на жаре будем торчать?

– Да он скоро вернется. Та бабка сказала, что в лесу еще нет ни хрена. Ща он проверит, и обратно пойдет.

– Ну смотри, я до вечера ждать не собираюсь.

– Какое там до вечера! Я сейчас этому сопляку должок верну и поедем.

Ага! Значит, этот э-э-э… нехороший человек приперся сюда по собственной инициативе! Тогда это все упрощает и облегчает.

Валерик вышел из леса. Прежде, чем его заметили, прошло не меньше пары минут. Вот, млин, сторожа!

– Вот он, гаденыш! – прокомментировал в машине сиплый своему корешу. – Ща я его приложу пару раз, и двинем.

Потом в дверке опустилось стекло тот же голос крикнул:

– Эй, пацан, а ну пулей сюда, побазарить надо.

– Тебе надо, ты и иди.

– Ты че, не понял? А ну быро метнулся!

– Ага, щас, только шнурки поглажу.

– Не зли меня, щусеныш! Скаканул сюда на цырлах!

– А что, самому прийти яйца мешают? Так тебе тогда к хирургу надо, танцор хренов.

– Ну все, салага, писец тебе пришел.

Мордоворот достиг нужного градуса эмоций. Он выскочил из машины и кинулся к Валерику. А тот не стал стоять, дожидаясь своего противника, а побежал вглубь рощи по заранее прикинутому маршруту. Позади трещали ветки, слышалось громкое топанье, пыхтение, сопение и прерываемые одышкой матюки. А Валерик подкидывал под ноги преследователю то камешек, то палку. Здесь, в лесу, это было легко и силы совсем не отнимало. Зато мужик был вынужден спотыкаться, осторожничать и, как следствие, притормаживать. Наконец, студент вышел на финишную прямую, чуть замедлился и, увидев, что погоня подошла к нужному рубежу, стряхнул с ветки на землю позади себя осиное гнездо и рванул по тропинке со всех ног.

Вот чесслово, такого эффекта Валерик не ожидал. Вообще говоря, он несколько промедлил, и гнездо упало слишком близко к бандиту, но тут гопнику чисто конкретно не повезло: он зацепился ногой за корень. Есть такая зависимость, эмпирически выведенная народом: чем больше шкаф, тем громче падает. Мужик грянулся о землю во весь рост всем своим немаленьким весом. И так уж вышло, что осиное гнездо сухо хрустнуло прямо под могучей грудью, туго обтянутой майкой-боксеркой. Те, кому доводилось так падать, знают: из легких враз вылетает весь воздух, и вмиг подняться и кинуться дальше совершенно невозможно. И тому времени, как гопник, тяжело переводя дух, поднялся на ноги, вокруг него уже повисло гудящее облако. И практически сразу из середины этого облака раздался первый вопль:

– А-а-а, сука!

Очень быстро этот вопль захлебнулся кашлем, а потом, уже не пытаясь кричать в голос, а лишь завывая, и размахивая руками бандит бросился бежать обратно к дороге. Спотыкаясь, падая, натыкаясь на стволы деревьев, он выскочил, в конце концов, на дорогу. Его приятель, увидев, ЧТО бежит к нему из леса, закрылся в машине и замахал руками:

– В речку! В речку давай.

Пока сиплый его услышал, успел оторвать ручку двери. Все-таки, силушкой он обижен не был. Он побежал к реке, но метров за пять до берега захрипел, схватился руками за горло, рухнул на колени и упал.

Осы улетели лишь через несколько минут, и только тогда кореш решился открыть дверь. Подбежал к неподвижно лежащей тушке, припал ухом к груди, затем ухватил подмышки и поволок к машине. С трудом втащил его на заднее сиденье, прыгнул за руль и так дал газу, что столб пыли