Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В пути я успела подумать о том, как ненавидит Макарти опоздания, и чем это может мне грозить. Я припомнила то, как заявился Брэндон месяц назад на второй день мастер-класса: "Будь ты в театральной труппе, уже был бы уволен". Изо всех душевных сил мысленно подгоняя таксиста на мигающих светофорах, я направляла Крэгу извинительное смс, пытаясь оценить мой грядущий эмоциональный ущерб от его негодующей речи. Обиднее всего было оказаться в этой ситуации по вине собственной легкомысленности и излишней мечтательности о человеке, который, возможно, уже и забыл о моём существовании после продолжительных изнурительных прогонов. После моего: "С кем попало я не сплю". Ситуации глупее представить нарочно было бы невозможно…
Машина высадила меня у театра Гершвина; по уже известному пути я свернула в сквозной переход между пятидесятой и пятьдесят первой и через проходной пост вышла в холодный роскошный холл. Когда и лестницы, и крайняя левая подсобка у чёрного хода на сцену были преодолены, я ощутила, как дрожь от промозглой погоды уступает неукротимому тремору от волнения. Мои сообщения Крэгу остались недоставленными.
― Да вы посмотрите, кто почтил нас своим присутствием. Я уже и забыл, что не один сегодня танцую, ― сияющие злой хитрецой голубые глаза, ставшие причиной моего опоздания, неожиданно бесцеремонно возникли у моего лица. Я пошатнулась, прячась в кулисах от громких наигранных реплик блондина. Так близко… Невозможно точно определить сейчас моральный урон от его действий, когда на плечи давит ответственность за поступок. ― Крэг, она на месте.
Брэндон продолжил демонстративно слоняться по сцене, бесцельно нарезая круги; я же неловко шагнула в свет, привыкая к слепящим софитам, и отыскала взглядом наставника, расположившегося в первом ряду. С высоты подмостков и под пеленой лучей прожекторов было не совсем понятно, насколько зол Макарти, но я покорно направилась к далёкому краю сцены, с удивлением приметив, что оркестровая яма уже выстлана деревянным покрытием. Крэг подошёл навстречу, и на долгие несколько секунд я оцепенела.
― Вот и ты! Не ожидал, что зал подготовят к утру после вчерашнего показа, поэтому извини за несвоевременное предупреждение. Ты, наверное, уже успела смотаться в студию и вернуться обратно. Быстренько переодевайся, и вставайте в пару.
Услышав мягкий спокойный тон, я мгновенно встрепенулась и припрятала длинную извинительную речь до времен, которые, я надеюсь, никогда не наступят в стенах этого театра, хоть и чувствовала, что впечатления от пережитого стресса наложили отпечаток на всё оставшееся утро. Не с первого раза осмыслив просьбу, я вдруг кинулась исполнять наказ нашего хореографа, дабы не навлечь его реальное недовольство. От облегчения из груди едва не донёсся счастливый визг: настолько нелепый уход из постановки я бы вряд ли себе простила.
Торопливыми гулкими шагами я сосчитала ступени на пристроенной лестнице. Концертный зал был совершенно пустой, за исключением нас троих: никаких параллельных репетиций массовок, других прорабатываемых номеров. Лишь Макарти и мы с Брэндоном. На часах двадцать три минуты одиннадцатого, тяжеловесные позолоченные стены без окон скрывали от нас дневной свет, а я в очередной раз за сегодня испытала щекотливое предвкушение, находясь как никогда за этот месяц близко к прикосновениям блондина. Я спряталась в средние ряды за спинки кресел и облачилась в лёгкие широкие штаны и топ ― результат часового выбора спортивной формы для репетиции с Брэндоном. Сам он был одет в узкие брюки и до неприличия обнажающую плечи и грудь майку с длинными лямками. Безупречно-небрежный вид для опытного сердцееда, видимо, остаточное явление от карьеры стриптизёра. Я оставила вещи в первых рядах и отправилась на потрясающую размерами сцену вслед за Макарти.
― Вы снова в паре, ― мужчина развёл руками, красиво и театрально раскрыв тёмные длинные пальцы навстречу блондину и мне, спешившей встать с ним в один ряд. Неимоверно приятный факт. ― Надеюсь, ещё не растеряли азарта, ― Крэг хитровато улыбнулся и слегка кивнул Брэндону, выжидающе покачивающемуся из стороны в сторону с руками на бёдрах. У меня создалось впечатление, что во время двадцатиминутного отсутствия я могла упустить разговор, который так и останется похоронен за моей спиной.
― Наконец-то, повеселимся, ― светловолосый мужчина исподлобья пристально оглядел меня, провоцируя отчаянное сердцебиение в грудной клетке. Я, задохшаяся от утренних догонялок и не до конца разобравшаяся, как у него это получается, а главное — что с этим делать, отвела смущённый взгляд.
― Если под словом "веселиться" ты подразумеваешь двенадцатичасовой рабочий день, то ты охрененно прав, ― от контраста прозвучавшей грубости на фоне внушительной театральной эстетики, я замерла, сохраняя покорное молчание. Это было неожиданно, но, видимо, необходимо, чтобы поставить Брэндона на место. Да и Макарти довольно часто мог выражаться, если только речь не заходила о его высокоморальных постановках. Блондин кисло улыбнулся, но смолчал; тогда Крэг быстро включился в работу.
― Расходимся по кулисам. Начнём не с хореографии, а с выхода друг другу навстречу. ― Не договариваясь, мы развернулись в разные стороны, спрятавшись от ярких рассеянных лучей за струящимися нежными тканями. Лукавый взгляд напротив вынудил меня сладко поёжиться: не одна я была рада началу нашей совместной работы, не справляясь с приливом острого ликования. Мы нетерпеливо переглянулись; за стеной из алого бархата донёсся стальной голос Крэга. ― Начинаем с правой ноги, шаг в шаг. Брэндон смотрит на Мишель, а она, потерянная, в пол. Не забывайте настроение, которое мы воссоздали с каждым в прошлых сценах. И…
Пружинистая мужская походка быстро настигла меня врасплох. Я мысленно держала образ душевной пустоты, бедности в праздных интересах и радости от жизни; за время постановки, где раскрывалось прошлое М, я прониклась болью, и научилась показывать её по необходимости. Только в присутствии Брэндона это оказалось проблематично,
