Сидим. Ждем. Обстрел прекратился, и у нас потерь нет. Однако вражеская пехота вплотную приблизилась к дому и обнаружила одну мину, которую пришлось взорвать. Результат слабый – минус один ромей, но это взбесило вражеского командира, и он решился на лобовой штурм. Скорее всего, его поторапливали, а тут первые потери. Вот он и завелся, а нам того и надо.

Постреливая, ромейские броневики стали приближаться, а пехота, прячась за деревьями и домами, начала охватывать нас с флангов. Понеслось. Наши пулеметчики встретили врага огоньком, а снайпер отстреливал самых ретивых и борзых. Кругом пальба и дым, каменная крошка летит во все стороны, и вниз сыплются выбитые оконные стекла, а пули дают непредсказуемые рикошеты и посвистывают так, что у меня мочевой пузырь поджало. Короче, война в полный рост, и Корней кричит:

– Минера накрыло!

В самом деле, минер лежал на бруствере окопа. Высунулся – и получил пулю, которая вынесла ему половину черепа. А у нас еще две мины не использованы.

«Непорядок. – Я схватил автомат, опять оказался в окопчике, оттолкнул труп в сторону, и над головой прошла очередь. – Проскочил».

Разглядывать, где именно находится противник, я не решился, слишком велика вероятность словить шальную пулю. Поэтому подорвал мины и сразу же, отстреливаясь, побежал обратно в дом, куда стали отходить выжившие бойцы моей группы.

– Все здесь?! – осматриваясь, спросил я.

Ответил Корней, который готовил к выстрелу два РПГ «Пекло».

– Потеряли троих! Минера ты видел, и пулеметчиков гранатами закидали. Остальные здесь!

– Держать вход и первый этаж! – обратился я к пехотинцам и, забрав у Корнея один гранатомет, побежал на второй этаж: – За мной! Накроем броневики!

Мы поднялись наверх и обнаружили здесь Ведогора. Он спустился с крыши и теперь, стоя в глубине комнаты, стрелял в ромеев, которые проникали во двор.

– Выжил?! – на ходу я хлопнул его по плечу. – Молодец! Прикрой нас!

– Понял! – Ведогор схватил автомат, встал возле окна и достал пару ручных гранат.

– Готов?! – Проверяя РПГ, я посмотрел на него.

– Да! – Он кивнул.

– Начали!

Ведогор метнул во двор гранаты и стал бить длинными очередями, а я встал возле другого окна и увидел ромейский бронетранспортер. Он от меня всего в шестидесяти метрах – это нормально, промазать трудно, и я разрядил в него РПГ.

Огненный заряд пронесся над двором и вошел в борт броневика, и он, слегка подпрыгнув, перевернулся набок, а следом выстрелил Корней. Куда он бил, я не увидел, зато услышал. Старый вояка не промазал и достал группу пехотинцев, которые готовились к штурму первого этажа, и крики горящих заживо, контуженных и покалеченных людей разнеслись по всему району.

– Отходим! – бросая пустой тубус гранатомета, заорал я и стал спускаться вниз по лестнице.

Спустя две минуты все, кто уцелел, собрались в подвале. Нас семь человек и здесь же два десятка гражданских, которые сидели в углу и боялись выйти наружу.

– Почему не ушли, пока возможность была?! – Я навис над пожилым полным мужиком в пиджаке, который представился управдомом.

– Так не смогли… – залепетал он. – Как же это… Квартиру бросить… Имущество…

– Идиоты!

Я махнул рукой и подбежал к запасному выходу, который за полчаса, при помощи лома, кувалды и такой-то матери, выдолбили в стене солдаты. Прислушался к своему чутью – спокойно, впереди опасности нет, и полез наружу.

Группа ушла чисто. Мы выбрались в узкий переулок между домами и скрылись в темноте. Боеприпасы есть, и оружия хватало, у нас пара пулеметов, автоматы и три гранатомета. А до центра не так уж и далеко, всего четыре километра.

За что не люблю город, так это за многочисленные помехи. Слишком много вокруг людей и порой трудно определить, откуда грозит опасность. То ли дело лес. Там ведуну сама природа помогает и противника за несколько сотен метров можно почуять. Или окраина Лобатовска, на худой конец, там мой дар хорошо помог. А чем ближе к центру, тем сложнее. Сотни людей прятались в домах и подвалах, а помимо того на улицах вспыхивали перестрелки между словенцами и ромеями. Кто, где, свой или чужой? Разобрать трудно. Вот мы и встряли. В двух кварталах от центра лоб в лоб столкнулись с ромейскими штурмовиками. Они из-за поворота выходят – и мы навстречу.

Неразборчивый яростный крик передового вражеского бойца. Увидев меня, он попытался открыть огонь, но в очередной раз меня спасла повышенная скорость реакции. Не поднимая автомата, я стал от бедра бить длинными очередями и свалил двоих ромеев. А потом началась рукопашная схватка. Судя по всему, вражеские штурмовики успели принять дозу боевых психостимуляторов, поэтому резко поперли вперед, и началось месиво.

Ближайший противник, позабыв про автомат, попытался достать меня ножом. Однако я перехватил кисть его руки, резко крутанул ее и, поймав выпадающий из руки ромея клинок, ударил противника в горло.

– Ахр-р-хр!!! – захлебываясь кровью и пуская пузыри, он стал опускаться на грязный тротуар.

– Падла! – оттолкнув тело врага в сторону, я выхватил из ножен собственный кинжал.

Неразбериха. Темно. Врагов больше, чем нас, минимум вдвое. Люди дерутся и ругаются. В кого стрелять – непонятно.

– На помощь! – услышал я вопль Корнея. – Братцы! Сюда!

Я рванулся к нему. Плечом оттолкнул одного противника и на ходу подсек ногу второму. Пространство очистилось, и я увидел Корнея, на которого насели сразу три ромея. Они не дали ему открыть стрельбу, свалили наземь и дубасили ногами, а бывалый словенский вояка пытался закрыться руками.

– А-а-а!!! – С диким воплем я бросился вперед, подпрыгнул и обеими ногами ударил в спину ромейского штурмовика.

Перелетев через тело Корнея, противник всем весом навалился на своих товарищей, и они, словно кегли, покатились по тротуару. Давать им время, чтобы они снова встали, я не собирался и стал их убивать. Никаких правил. Или ты, или противник. Кто выжил, тот и прав, а мертвый никому и ничего уже не докажет. Это правило на войне основное. А все остальное вторично.

– Ха! – на выдохе я вогнал кинжал в затылок упавшего штурмовика.

Хруст костей и судорожно дернувшееся тело, через которое, вытащив клинок, я перешагнул.

– Получи! – Левой рукой схватил следующего ромея за ободок каски, резко оттянул ее и полоснул врага по шее.

Тут же перекат в сторону. Третий ромей поднялся и ударил саперной лопаткой. Но меня в том месте, куда он целился, уже не было, и лезвие лопатки врубилось в бронежилет мертвеца.

Я успел встать на одно колено и метнул в ромея кинжал. Клинок просвистел по воздуху и вонзился ему в переносицу.

«Неплохой результат, – вытаскивая из кобуры пистолет, подумал я, – шестерых завалил и даже не запыхался».