– По машинам! – прозвучала команда Тенгиева, и наша автоколонна из трех машин, покинув дворец, выехала на шоссе.

На автомагистрали нас уже ждали: не обманули штабисты. Вот только мотоциклетная рота состояла всего из семи старых «Кентавров» с колясками, и бронетранспортеров было только два, и оба – древние «Стрельцы». Однако это лучше чем ничего, и после короткого разговора Тенгиева с моложавым капитаном, который командовал мотоциклистами, мы двинулись к Лобатовску.

Дорога хорошая, широкое скоростное шоссе, и можно было развить приличную скорость. Но с востока в сторону Белограда сплошным потоком двигались беженцы. На машинах, тракторах, конных повозках и даже пешком, они стремились как можно скорее убраться подальше от войны и мешали проезду. Требовалось что-то предпринять, и Тенгиев поступил жестко. Он приказал броневикам сталкивать с дороги всех, кто оказался на нашей полосе, и мы добрались до Лобатовска в срок. Только выехали на северную окраину городка с населением в шестьдесят тысяч – и появились вражеские самолеты.

Противник бросил на штурм словенских оборонительных позиций три девятки «Архангелов», которые прикрывались шестеркой «Серафимов». Наших доблестных авиаторов не видать, и ромеи чувствовали себя спокойно. Сменяя друг друга, бомбардировщики ромеев сбрасывали на город авиабомбы, а мы прятались в садах и ждали, что они рухнут на нас. Однако у «Архангелов» имелась более интересная цель, они атаковали отступающие колонны 15-й пехотной дивизии, и когда небо очистилось, главные улицы Лобатовска затянуло едким дымом. Это горели автомашины и броневики. А затем из дыма навстречу нам повалили солдаты. Около двухсот человек в грязной форме, бросая оружие, бежали вслед за мирными жителями. Они были напуганы, ничего не соображали и хотели только одного – забиться в щель и почувствовать себя в безопасности.

– Взвод, внимание! – перекрывая шум приближающейся толпы, закричал Тенгиев. – К бою! Перекрыть улицу!

Дружинники выполнили команду. Мы отрезали дезертирам путь к отступлению. И когда толпа приблизилась, майор, зажав в правой руке пистолет, левой схватил за плечо ближайшего солдата:

– Стоять!

Солдат, крепкий мужик, вырвался и пошел дальше. Глаза у него были стеклянные, и он находился в шоке.

Тенгиев посмотрел на меня:

– Видов!

Я его понял, шагнул навстречу беглецу и прикладом ударил в живот. После чего солдат остановился, согнулся, и его вырвало. А Тенгиев схватил следующего дезертира и заорал:

– Стоять! Куда бежишь, морда?!

Солдат быстро затараторил:

– Там ромеи… Броневиков тьма… Пушки бьют… А еще самолеты… Пропало все… Бежать надо… Погибнем все… Нас предали… Кругом предатели…

– Понятно. – Майор кивнул, а потом отдал команду: – Смирно!!!

Громкий голос Тенгиева прокатился по улице, и кое-кто из пехотинцев его послушался. Однако основная часть продолжала идти, а кое-кто попытался шмыгнуть в сторону. Но уйти им не дали. Майор махнул рукой, и дружинники, постреливая в воздух, ворвались в толпу и стали избивать солдат.

Наш отряд действовал слаженно, мы держались друг за друга и не стеснялись дубасить своих соотечественников. Так что дезертиров остановили быстро, а затем передали их мотоциклистам и пешком двинулись к городскому центру.

Треть города была разрушена, и отступающий через него 71-й полк 15-й пехотной дивизии понес серьезные потери. Зенитных орудий не было, они остались на передовой, а словенская авиация дать достойный отпор ромеям не могла. Вот и результат: куда ни посмотри – сотни трупов и десятки горящих бронемашин, грузовиков и мотоциклов. Но, что хуже всего, нигде не было старших офицеров. В царившем вокруг огненном хаосе удалось обнаружить трех капитанов и двух лейтенантов, командиров рот и взводов. А где комбаты? Где начштаба и командир полка? То ли сбежали, как комендант города, то ли собрались в одном месте и погибли от авиабомбы.

Впрочем, разбираться некогда, и командование обороной Лобатовска взял на себя майор Тенгиев. Разумеется, временно, пока из Белограда не подойдут основные силы сводной бригады полковника Слепнева.

Тенгиев стал раздавать указания, кому и какой участок обороны занять. Все происходило быстро, и уже через полчаса, в первых сумерках, вместе с несколькими дезертирами, которые вновь стали солдатами царской армии, и своей тройкой, я оказался на южной окраине города. Мы заняли трехэтажный дом с хорошим подвалом, и я стал готовить его к обороне. Подходы заминировать и завалить мусором. Пулемет – на второй этаж, откуда простреливался въезд в город. Гранатометчикам оборудовать позиции. В квартирах пробить сквозные проходы и еще один запасной в подвал.

В общем, ничего нового придумывать не стал. Но тут возникла новая проблема. Оказалось, что не все горожане уехали. Часть жителей осталась в своих квартирах, и они были против того, чтобы солдаты разрушали их жилища. Наивные люди, они считали, что имеют какие-то права, и угрожали подать на меня в суд. А я только посмеялся, велел жителям дома заткнуться, собирать вещи и уходить, пока есть такая возможность, а солдатам приказал ускорить строительные работы. Ночь пройдет, и утром нас накроют, а подразделения Белоградской сводной бригады могут и не подойти. Так что надеяться придется только на себя.

Ромеи не стали ждать утра, и боевые действия начались сразу после полуночи. Словенцев в городе было немного, не больше четырех сотен солдат, которые рассредоточились по окраинам и готовились к обороне. Кто-то успел закрепиться, но таких оказалось немного. А против нас пошли отборные штурмовики, злые и хорошо подготовленные, вооруженные до зубов и уверенные в своей крутизне. Так что шансов отбить натиск противника у нас практически не было, и южную окраину Лобатовска ромеи захватили за полчаса.

Я услышал выстрелы и взрывы, а затем поднялся на крышу и попробовал осмотреться. Однако наш дом находился в низине, понять, что происходит, не получилось, и тогда, приказав бойцам занять позиции, я позвонил по городскому телефону в штаб.

Мне ответили через минуту, когда я уже хотел бросить трубку, и на связь вышел Раймонд Каус:

– Второй слушает.

– Это Восьмой, у нас тишина. Дорогу на Михасево прикрыли. Что на южной окраине?

– Там уже ромеи. Мы отошли.

– Какие будут указания?

– С соседями связь установил?

– Не с кем связь устанавливать. Кроме меня в этом районе никого нет.

– Гадство! – выругался Каус. – Я к тебе еще две группы посылал. Наверное, не туда свернули, на южную окраину ушли и под удар штурмовиков попали. А может, дезертировали…

– Мне-то что делать? – перебил я майора.

– Оставайся на месте и жди. По твоей дороге бронетехника пойдет. На южной окраине у противника только штурмовая пехота, и без поддержки брони она выдохнется. А потом ромеи поймут, что дальше сами не справятся, и постараются зайти к тебе в тыл. Они не знают, где ты сидишь, но понимают, что дорога на Михасево должна находиться под наблюдением.