Скромная модель китайского производства в милом чехольчике. Забавно, конечно. Отец отстроил половину нашего города, а дочь работает в кафешке и пользуется вот этим вот. Пароль. Да уж , так просто и не посмотришь ничего. Можно , конечно, попытаться угадать или  Даню напрячь, но сейчас этим заниматься я не хочу. Откладываю в сторону и тянусь за своим. И имеенно в этот момент на телефон девчонки приходит сообщение. Отправитель какой-то Реми. Это еще кто?

" Ксю-Ксю-Ксю, с днем рождения, детка!!! Я сегодня твой главный подарок!"

Что за хрень происходит? Кто это еще такой? Какой день рождения? Беру распечатки Дани и , правда, девчонке сегодня восемнадцать. Ну что ж, значит планы на сегодня резко меняются.

Через полчаса я уже припарковываюсь возле ее кофейни. Сегодня она работает. Решаю зайти под предлогом, что хочу вернуть смартфон, но ловлю себя на мысли, что хочу ее увидеть после вчерашнего. Мне не все равно. Бред!

Пока собираюсь с мыслями, рядом тормозит такси и из него вылазит Винни- Пух с аляповатым букетиком и идет прямиком в кофейню.  Видимо, отморозки не слишком-то его и отмутузили, раз так быстро оклемался, да по ходу еще и килограммов поднабрал пока валялся в больничке. Так и чешутся руки догнать его и обратно на лечение отправить. Держусь. Вдох-выдох! Какого черта, этот жирдяй меня вообще беспокоит?

Спустя пару минут захожу  в кофейню, представляя как жирный дарит цветочки Ксюше и смачно чмокает ее в щеку своими сальными губёхами. Фу, блядь, какое мерзкое зрелище! Но меня ждет разочарование, а точнее облегчение. В зале никого нет. Снует официантка, за стойкой парнишка варит кофе, за столиками пара человек. Ни Ксюши, ни жирного, ни цветов!

Уходить ни с чем я не привык, поэтому заказываю кофе и сажусь за дальний столик. Жду.

Минут через двадцать со стороны кухни начинают выходить люди. Веселые, шумные. Несколько парней и девчонок. Останавливаются возле витрины с десертами и что -то активно обсуждают. Среди них я замечаю и Ксюшу.  С букетом наперевес она не выглядит счастливой.  Что-то говорит, поддерживая беседу, а в глазах грусть. Она стоит ко мне полубоком, еще немного и заметит меня. Но как всегда вмешивается Винни-Пух. Он по-свойски подходит к ней, обнимает за плечи и что-то шепчет. А у нее на лице расцветает улыбка. Настоящая. Счастливая. Черт. Как же это меня бесит!

- Реми, только смотри, чтобы именинница наша не заскучала от твоих больничных баек! - кричит лохматый блондин , когда Ксюша с жирным в обнимку собираются покинуть кофейню. Реми? Так это он?  Охренеть! Тоже мне подарочек в две тонны!

- Обещаю! - отзывается толстяк и открывает дверь для Ксюши.

Они уходят. Вдвоем. Внутри все кипит! Почему меня это так задевает? Какое мне дело? Не знаю, но автоматом достаю телефон и отправляю на номер Ксюши  сообщение: " Доигралась".

Она получит его вечером вместе со своим телефоном. Свой главный подарок она не забудет. Я позабочусь об этом.

Когда я была маленькой, то всегда представляла себя принцессой. И как у любой нормальной принцессы у меня должен был быть свой принц. В мечтах я рисовала его отважным, смелым и безумно красивым. Светлые волосы, голубые глаза - этакий Иван Царевич.  Представляла, как он дарит мне цветы и робко держит за руку, как  мы едим мороженное и кружимся в танце, как он подает мне  руку, словно истинный джентельмен, и всегда смотрит на меня влюбленным взглядом. В его вселенной - только я. Но никогда в моих мечтах не появлялся серый волк , который наглым нахрапом вырвет у меня то, что ему не принадлежит.

Тимур хуже волка. За несколько секунд он разбивает мои мечты в пух и прах. Жестко, с силой, до боли. Не таким должен быть первый поцелуй. Мой первый поцелуй. Где бабочки? Где волнение? Где нежность? Где любовь?

Этого ничего нет.

Есть только руки, которые прижимают меня к каменному телу.  Сильные и жадные. Кажется, они повсюду. На плечах, на шее, в волосах. Они не ласкают. Нет. Они сдавливают меня в тисках.

И эти его губы. Горячие. Сухие. Они не спрашивают разрешения. Они бесцеремонно накрывают мои. Алчно. Сильно. Больно.

Мне нечем дышать. Я теряюсь от его напора. Пытаюсь оттолкнуть, но тщетно. Пытаюсь закричать, но вместо этого освобождаю дорогу для его языка.  Господи! Он без стеснения проводит им по моим губам, скользит по зубам, прорывается всё глубже и глубже.

В голове начинает шуметь от недостатка воздуха, от невозможности остановить его. Мои щеки заливает алым от стыда и неловкости. Ведь еще никто, никогда...

Из глаз льются слезы. От безысходности,  недопустимости происходящего.  Так нельзя, так неправильно, несправедливо!

Сердце пылает гневом! Только не с ним. Он избил Реми, он подставил меня , он псих, в конце концов.

Но самое страшное другое... Там, в животе, несмотря на неприятие   происходящего, с каждой секундой все сильнее и сильнее завязывается узел предвкушения неизвестного, но манящего наслаждения...

- Ксюша? - растерянный голос Софьи Александровны звучит где-то рядом, но так далеко. Хватка Тимура мгновенно ослабевает, но он не отходит, не выпускает меня из капкана своих рук. Его губы отрываются от  моих, но тянутся по щеке к уху.

- Мы не закончили, - шепчет прерывисто, а затем резко отходит, отдергивая меня от машины. Не глядя по сторонам, он садится в салон,  заводит двигатель и уезжает.

Я стою,окаменев, сжимая в кулаке свой телефон и не решаясь поднять глаз, смотрю на выпавший из рук букет Реми под ногами. Тимур раздавил его шинами своей ауди.

- Пойдем домой, - мягко напоминает о себе Софья Александровна. Ей хватает деликатности не сверлить меня взглядом, не упрекать, ни о чем не спрашивать. Она просто идет в сторону подъезда.

Киваю. Иду за ней, оставив цветы умирать на асфальте.

Чувство стыда и неловкости не покидают меня ни на секунду. В тишине мы заходим в лифт. Поднимаемся. Мне кажется, что я больше никогда не посмею посмотреть Софье Александровне в глаза.

- Я ничего не скажу Гене, хорошо? - она  прерывает молчание. Я киваю.-  Только пообещай мне,пожалуйста, если будет нужен совет, ты обязательно мне скажешь.

Как китайский болванчик, я киваю снова и снова.

- Спасибо, - это единственное, что хватает сил просипеть перед тем, как убежать в свою комнату.

Я падаю на кровать, сворачиваюсь калачиком и прикасаюсь подрагивающими пальцами к губам. В моей жизни все наперекосяк. Даже первый поцелуй.

Я не заметила, как задремала. Когда проснулась, на улице было уже темно, а дома очень тихо.  Сколько я проспала?  Стараясь не шуметь, на носочках крадусь на кухню. Уже в гостиной понимаю, что дома я одна. Где все?

Достаю из холодильника молоко, а с полки пару печенек и сажусь за стол перекусить. На часах восемь вечера. Странно, что никого нет дома. Обычно Мироновы всегда звонят, если планируют где-то задержаться. Точно, телефон. Он был разряжен , когда я пришла домой. А сейчас просто выключен.