- Смелая, наивная, глупая  овечка. Держи, - Тимур достает из кармана куртки мой телефон и протягивает мне.

Подхожу ближе , чтобы забрать смартфон. А он, как хищник, следит за каждым моим движением. Не шелохнется. Замер.  Останавливаюсь в полуметре от него. Тимур резко выдыхает, но продолжает стоять. Стоит мне протянуть руку, как Тимур хватает меня за нее. Опять эта хватка зверя: крепкая, отчаянная, оголодавшая. Не успеваю опомниться , как Тимур разворачивает меня и прижимает своим телом к прохладному стеклу автомобиля. А в следующую секунду его горячие сухие губы накрывают мои.

Тимур.

Сегодня я спал спокойно. Удивительно. Ни кошмаров, ни ночных шатаний по квартире.

Город уже проснулся и я вместе ним. Спальня наполнена первыми лучами осеннего солнца. Здесь и сейчас я могу позволить себе расслабиться, насладиться утром. Сегодня никаких дел, моя психика трещит по швам, мне нужен отдых. Откидываюсь на подушку, развожу руки в строны и слежу за солнечными бликами на стене.

Что вчера произошло? Вечером я  старался не думать об этом. Новые версии, эмоции , переживания были бы уже через край. Вчера я был на грани. Так близко и так далеко от правды.

Ксюша. Я наконец увидел ее настоящей. Не сразу сообразил, чего она зависла у забора. Но потом все встало на свои места: слова мальчишки, рассказ Дани и это ее полное боли " Мама". Я был прав!  Во всем. Но когда увидел в ее глазах слезы, неподдельную тоску  и полную апатию ко всему, ощутил себя лишним. Я искал свою правду, а залез в чужую трагедию.  У нее своя боль, своя история и причины не доверять никому.

Женщину в коляске я узнал сразу. Екатерина Соболева. Ее фотографиями инет изобилует. Красивая, роковая. Это я еще отметил , когда искал фото Ксении с отцом. Но я не встретил ни одного упоминания, что с ней что-то произошло. То, что она сидела в инвалидной коляске, стало для меня потрясением. Что же случилось? Не поэтому ли Ксению старательно скрывали все эти годы и прячут сейчас. И почему-то я уверен, что не от меня. Взгляд Соболева на меня был холодным и равнодушным. Он не видел во мне опасности для дочери. Значит угроза исходит от другого человека, но от кого? Кому Ксюша успела перейти дорогу в свои четырнадцать? Для кого разыгран весь этот цирк?

В чем-то мы с ней похожи. Два выброшенных за горизонт жизни человека. По вине взрослых. От великой любви и заботы или неприкрытой ненависти и презрения, неважно!

Со мной все понятно. Бастард. Ублюдок. Я никогда не видел любви. Кто мой отец? А хрен его знает.  Сколько мне было, когда мать вышла за Черниговского? Четыре? Пять? Мой дед заключил с ним  выгодную сделку. Федор в глазах общества признавал во мне родного сына, а в  моей матери - нежно любимую супругу,  взамен же Черниговский получал неплохую долю в делах деда.  Для всех я был наследником империи. Мне было запрещено называть Черниговского  иначе , чем папа или отец. За любую оплошность я получал сполна. "Отец" - выбито из меня ремнем, детскими слезами и страхом.  Это позже я научился извлекать из его "отцовства" выгоду, но тогда, в детстве называть отцом настоящего монстра мне было страшно!

Наша жизнь изменилась с рождением Киры. Именно тогда он решил завязать с криминалом, стал чаще бывать дома, все свободное время проводил с Кирой. А когда та немного подросла, то  и со мной. Да, именно тогда его ненависть спряталась под маской любящего родителя . А я поверил. Думал, что он изменился, что Кира своим рождением сотворила невозможное: у Черниговского в душе появилась любовь и сострадание.  Я заблуждался. Любил он только себя и Киру. Я был нужен только как верный пес его любимой дочери. Он знал, что обозленный подросток способен на любую глупость. Но если я слепо полюблю сестру и перестану ненавидеть отца, я смогу свернуть горы ради нее. И он не просчитался! Правда, играть любящего родителя с каждым днем ему удавалось все хуже и хуже.

После смерти Киры  мир Федора Черниговского рухнул. Несколько дней он не выходил из кабинета, не ел, пил только виски. Ни с кем не разговаривал. Даже с матерью. Мне казалось, что такая трагедия должна была их объединить. Но я в очередной раз ошибся. Именно тогда мать нашла утешение в алкоголе, что  и стало началом ее конца. А отец... а что отец? Он напрочь потерял человеческий вид. Он озверел. Вот только вместо того, чтобы свою злость обратить против заказчика преступления, он срывался на мне. Именно тогда я ушел из дома. Но наш последний разговор изменил всю мою последующую жизнь.

Отец к тому времени сидел в своем кабинете , наверно, четвертый или пятый день. Меня он позвал ближе к ночи. Серый, осунувшийся, с огромными синяками под глазами он был в стельку пьян. За эти несколько дней он постарел лет на двадцать.  Минут десять он просто смотрел на меня в упор обреченным взглядом. Тот , кто совершил, это преступление знал, куда бить. Знал, что из-за сына  Федор Черниговский переживал бы не больше, чем за утерянный телефон. Другое дело Кира... Но знали об этом единицы.

Молча он протянул мне фотографию девчонки, затем добавил в свой организм  порцию виски и сказал, что именно из-за нее погибла Кира. После чего  сел в свое рабочее , обитое коричневой кожей кресло и отрубился. Я долго смотрел на фото и не мог понять, как изображенная на нем худая, нескладная девчонка с огромными голубыми глазами и задорной улыбкой, могла быть виновата в смерти сестры. С тех пор прошло три года, но эту загадку я так и не разгадал. На утро отец о разговоре не вспомнил. И сколько бы не пытался я завести с ним разговор на эту тему, кроме угроз в свой адрес больше ничего не получал в ответ.

Одно я знал точно: Федор Черниговский никогда не лгал. Это было для него делом принципа. Жесткий, неуравновешенный, порой бешеный он казался обозленным на весь мир. Но он не лгал! Если он не хотел о чем-то говорить, он молчал! Если кого-то ненавидел - уничтожал в открытую. Он спокойно шел по головам к своей цели. Но он никогда не лгал! На слово Федора Черниговского можно было всегда  положиться, как на свое.

Вот только после того, как я нашел Ксюшу , сомнения в правдивости его слов атаковали меня все чаще.

Она в этой истории, если и замешана, то лишь в роли жертвы. Такой же, как и моя сестра.

Все мы оказались просто пешками в играх сильных мира сего. Мой отец, Горский, а теперь  еще и Соболев. Если я пойму, что они не поделили, я смогу наказать виновного. В том, что виновата  Ксюша , сейчас я уже не был так уверен.

- Черт, решил, называется, начать утро с позитивного релакса! - с этой мыслью я все же сползаю с кровати и отправляюсь в душ. Итак уже скоро время обеда!

Чашка свежесваренного кофе окончательно возвращает меня к жизни. В планах набрать Артура и наконец-то договориться обо всем. Запуск проекта откладывать смысла больше нет, дед и так уже косо смотрит. Пора уже вложенным деньгам, его доверию и нашим стараниям начать приносить доход.

Смартфон со вчерашнего вечера так и лежит в кармане куртки. Вот же вчера срубило! Пока достаю свой телефон, вспоминаю, что прихватил с собой и Ксюшин. А это интересно.