Душно. Обидно. Жалко.

Подошла к окну и поскорее дернула ручки створок. В комнату хлынул прохладный ветер с ароматами весны и дождя, что мелко стучал по подоконнику и листьям деревьев. Протянула руки на улицу, чтобы, легонько вздрагивая всем телом, ощутить природный микро-гидромассаж.

Не знаю, сколько секунд или минут я так стояла, выискивая внутри себя опорные балки и несущие стены, что еще не рухнули под напором реальности.

Как же жалко я выглядела все эти годы! В какую сточную яму скатилась, прихватив с собой свои светлые мысли и грандиозные мечты?! И чем я себя оправдала? Любовью?! Это не любовь! Это извращение!

Приложила холодные и мокрые ладони к щекам, потом лбу, чтобы хоть немного остудить пылающее лицо. Шею душил воротник блузки, так что потянула вниз замок на спине, насколько хватило длины руки.

Хотелось вообще снять всю одежду и выйти на улицу, чтобы дождь смыл с меня всю эту грязь и исцелил все раны. Чтобы потом я, как весна, пришла чистая и непорочная в своей первозданности.

Но так быть не может! Дождь грехи не отпускает!

Практически упала в свое кресло, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. Надо просто успокоиться, и прошлое отпустит. Обвела взглядом весь кабинет, ни на чём толком не фиксируясь, пока не заметила на краю стола папку.

Бестужев и его компания.

Надо бы изучить документы и уже решить наконец-то этот вопрос. Подтянула их к себе, но, начав просматривать файлы, которых было всего три и те рекламные буклеты «Кухонного гаранта», ничегошеньки не поняла.

Где контракт, договор или как там ещё можно обозвать эти нормативные бумажки?!

Оглядела все горизонтальные поверхности, включая пол, и даже под стол заглянула в поисках похожей папки. Может, я в беспамятстве ее в другое место кинула. Ничего!

Как говорила наша уборщица баба Клава, то ли я дура, то ли лыжи не едут. На лыжах я кататься не умела, значит, скорее всего, первый вариант.

От размышлений отвлек телефонный звонок. В трубке девушка уточняла о встрече насчёт бронирования зала, но мозг ещё немного тупил, да и помощницу я сегодня уволила. Попросила клиентку перезвонить по другому номеру, перекидывая проблему на Киру.

Это непрофессионально и вообще по-свински, но полноценно работать я тоже не могла.

С Бестужевым надо естественно поговорить и узнать, что за очередной юморок он мне подкинул. Сейчас х-мен занят моей бывшей помощницей, признаются друг другу в любви или уже отмечают воссоединение в темном уголке жаркими поцелуями и не только.

Чёрт! Скажите, пожалуйста, как можно ревновать человека, которого абсолютно не знаешь и связывает вас лишь общий бизнес и одно неудачное убийство в виде аллергии на шафран.

А ведь это и правда ревность! Острое желание вернуться в зал и вытащить прекрасную Викторию за лохмы прямо на улицу. Я совсем схожу с ума! Скоро начну писать рассказы про вопросы, на которые нет ответов.

Надо отвлечься! Если с людьми работать не выходит, значит, будем с бумажками. Достала пачку неразобранных документов, а вторым глазом поглядывала почту на компе.

На стук в двери отреагировала автоматически.

— Войдите!

Дверь открылась, закрылась, и, что меня отвлекло от монитора, это щелчок закрываемого замка. Нахмурившись, подняла глаза на вошедшего.

Да кто б сомневался. Его Величество секс-символ моего ресторана собственной персоной. В руках он держал поднос с блюдом, накрытым крышкой.

— Бестужев?! Ты как-то быстро управился с Викторией. Неужели не удовлетворила?! — съехидничала я, но при этом сразу оживая всем телом.

Словно один взгляд голубых глаз давал мне одной толчок адреналина, рассчитанный на пятерых. Особенно сейчас, когда прошлое бурлило во мне и срывало крышку с тазика терпения.

— Снова ревнуешь? Как приятно. Вот можешь же нормально отблагодарить мужчину, когда захочешь!

И снова это непроницаемая стена спокойствия. Неужели нет предела?!

— Демьян Иванович, я посмотрела ваши рекламные проспекты. Сразу сознаюсь, ход вашей мысли не очень поняла.

Он не отвечал, а оглядывал кабинет в поисках чего-то, опасно вращая и наклоняя поднос. Ещё пару секунд таких мотыляний и тарелка соскользнет на пол.

— Господи, да поставь поднос уже куда-нибудь! — нервно воскликнула, готовая встать и просто выхватить поднос из неумелых рук.

— Да я вот и думаю куда?! У тебя все горизонтальные поверхности завалены чем-то. Сразу видно, что сексом в кабинете, а именно на столе, давно не пахнет.

Нахал гадкий! Стукнуть его что ли?! Где моя любимая книга с рецептами всего мира?!

— Поставь на журнальный столик у окна, несчастный рукожоп. Обеднеешь, не вздумай идти в официанты. Вылетишь через пятнадцать минут.

Мужчина прошёл к столу и аккуратно поставил поднос, будто реликвию.

— Я решил, что вся твоя несговорчивость от голода. Надо тебя просто хорошенько накормить.

Самая святость!

— Бестужев, а где нимб-то? По дороге слетел или в кармане прячешь?

— Нет, в ремонт отдал, никак не вернут.

Слов нет, одни междометия.

Мужские глаза прошлись по столу, затем по мне, останавливаясь на лице. Х-мен явно что-то обдумывал, скрывая свои мотивы за наигранно бесцельным взглядом.

— Работаешь?

— Нет. Пасьянс раскладываю. Хочешь попробовать? Я даю сыграть тебе партейку, а ты за это рассказываешь, что именно рекламные буклеты «Кухонный гарант» делают в папке вместо контракта.

— А потом?

— А потом ты, прости, но быстро сваливаешь из моего кабинета, моего ресторана и моей жизни тоже. С собой в качестве утешительного приза можешь прихватить Викторию. Буду благодарна.

Вот! Мои офигевшие барабашки аплодировали стоя!

— Меня не устраивает твой пасьянс! — весело ухмыльнувшись, прокомментировал Демьян, опираясь на край моего стола, уже тише продолжил. — Ещё варианты есть?

— Конечно! Дверь там, до свидания!

Всё! Я поставила большую точку. Жирную такую. Красную. И для себя, и для него!

Отвернулась от мужчины, концентрируясь на содержимом электронного письма, что читала до его прихода. Получалось, конечно, не очень! Особенно если учесть, что Бестужев стоял от меня меньше, чем в метре, и сверлил взглядом. Тем самым рентген- проникающим до самых скрытых слоев.

— Знаешь, дорогая! Мне кажется, мы зашли в тупик, — начал он, но я молчала. — Думаю, что пора сменить мотив и заодно подстроить музыкальный инструмент.

Не понимаю, о чём говорит этот противный человек, но на провокацию не поддавалась. Поговорит, поговорит и уйдет.

— Если ты решила, что молчание в нашем случае тебя спасёт, то ты ошибаешься.