— Ой, всем известно, что у вас шашни с Даной Юрьевной, так что не надо прикрываться делами. Передо мной точно!

— Даже если так, при чём здесь ты?

— Потому что я хочу порвать этот порочный круг! Дана лишь темная разлучница, несущая в себе дьявольский огонь порока и похоти. Тебе этого сейчас не надо! Тебе нужен свет в конце туннеля, светлая душа и любовь. Это всё и есть я!

Её улыбка и лицо непорочного ангела просто светились верой и надеждой.

— Откуда такая убежденность? Мы с тобой фактически незнакомы.

Аппетитный румянец на щечках и смущение во взгляде могли бы довести неопытного парня до оргазма.

— Это звёзды и моя бабушка — ведьма белой магии. Она мне предсказала тебя и пояснила, какая роль в твоей судьбе отведена для меня.

Хуевая роль, хочу заметить! Груши для битья!

— Боюсь, твоя бабушка жестоко ошиблась.

Виктория тут же начала отрицательно мотать головой.

— Нет, нет! Демьян, я чувствую, как рядом с тобой меня наполняет свет.

— Зато я целиком и полностью состою из тьмы.

— Это всё она! Её дьявольское влияние! Пойдем за мной, моя любовь, и всё изменится!

Это, конечно, был соблазн чистой воды. Такое эфемерное создание жаждало мне отдаться без всяких прелюдий, в любой позе и сколько раз угодно. Уверен, скажи я ей, чтобы пошла в туалет и потом сделала мне минет для очистки моей чёрной кармы, она с радостью побежит. И если мне покажется мало, то встанет «раком» и даст себя трахнуть во все оставшиеся две дырки. При этом на её лице будет эта самая ангельская улыбка и сладкие порочные стоны с пухлых губ, требующих «ещё» и «сильнее».

Это было со мной много раз. И сейчас мой член был готов свершить этот акт многократно, пока Вик не сдохнет в муках многочисленных оргазмов. Только то, что было внизу моего тела, кардинально отличалось от желаний сердца.

Достаточно предоставить глубокую зелень нефрита и ощущение гладкой кожи под моими пальцами, как всё очарование нимфы Виктории прекращало своё действие. Я хотел сражений, и неважно, сколько продлится эта сладкая война.

Кажется, я уже почти согласен на вечность.

— Виктория, мне очень жаль! Твои дары меня абсолютно не интересуют. Так уж вышло, что я тоже порождение дьявола, так что только Дана способна удовлетворить мои потребности. Свой ангельский свет тебе придётся нести кому-то другому.

Свет в голубых глазах девушки померк, но надежда ещё подсвечивала их изнутри.

— Но, Демьян, ты просто не понимаешь… надо попробовать, и всё встанет на свои места.

— Вик! Ты плохо слышишь?! Меня не интересует твоё предложение. Не спорю, ты прекрасна, но меня абсолютно не интересуешь. Я даже раза пробовать не хочу, — в моём голосе зазвучал лёд, и этот факт не ускользнул от девушки.

Её плечи поникли вместе с подозрительным блеском глаз. Слёзы. Ненавижу женские слёзы, используемые как средство достижения поставленной цели.

— Но как же?! Бабушка сказала… — залепетала она.

— Твоя бабушка сильно ошиблась или вообще ничего не предсказывает, а просто решила сосватать внучку за перспективного жениха.

Бросил мысль наугад и тут же задумался, что могу быть прав. Виктория со своей любовью появилась очень кстати для одного человека. В субботу я отметил, что очень понравился помощнице владелицы ресторана, а к понедельнику в ней проснулась неземная любовь.

Надо бы проверить, не было ли стимуляции этого любовного порыва из политических верхов.

Понимая, что отвлёкся на несколько секунд, вернул взгляд на Викторию, по щечкам которой текли крупные и блестящие, как бриллианты, слёзы. В груди от жалостливого вида несчастной вместо жалости росло раздражение.

— Вик, меня слезами не проймешь! Добьешься только одного, что моё раздражение перерастёт в злость, и наш разговор приобретёт иной мотив. Так что тебе пора домой, а у меня совсем остыл обед. Прощай.

Я взял в руки столовые приборы, делая вид, что мой мир сосредоточен в пределах большого блюда. Если честно, пахло очень вкусно, а у меня на завтрак был только кофе крепкий, горький, три кружки. Так что я почти не играл, когда, не замечая ничего вокруг, резал сочный стейк.

Виктория спустя пару секунд ушла. На прощание были посланы нелицеприятные слова в стиле «ты ещё пожалеешь» и «бесчувственная тварь», но это тоже было не впервые, так что не особо меня волновало.

Очнулся от мира запахов и вкусов, когда рядом появилась Кира.

— Демьян Иванович, что-то ещё желаете?

— Да. Кирочка, можно мне как-то вашего босса приготовить? Её упрямство и несговорчивость можно порционно продавать.

Девушка мягко улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Я так и думал, — печально произнёс я. — А ты в меня случаем не влюблена?

— А что надо?! — спокойно уточнила девушка.

Я улыбнулся ей в ответ. Чудо- человечек!

— Думаю, пока лучше не надо! Мне ещё за этот эпизод придётся долго прощение вымаливать.

— Помогать вам не собираюсь, но рекомендую не затягивать с молитвами. Дана Юрьевна чем дольше обдумывает, тем более твёрже становится в своём решении. Собирав кучу подтверждающих фактов, ее логика становится неоспоримой.

— М-да! Тогда мне пора, я и так задержался. Обед был прекрасным. Большое спасибо.

— Пожалуйста. Приходите ещё. И да…

Я притормозил, медленно задвигая кресло за стол.

— Дана Юрьевна сегодня практически без завтрака, а теперь и без обеда осталась.

Намёк не помогающей мне девушки был более чем понятен.

— Это уже остыло, — кивнул в сторону нетронутого блюда Сладковой.

— Я вам вынесу новое. Идёмте за мной.

Кира неспешно направилась в рабочую зону ресторана, я же следовал хвостиком. Всё-таки я везунчик!

— Главное, чтобы обед был не очень горячим. Если вашу начальницу не устроит официант, возможно, придётся принять душ.

— Хорошо, я устрою это, — девушка остановилась перед большими двойными дверьми в кухню.

Потом оглядев меня с ног до головы, добавила.

— Могу ещё дать дождевик и резиновые сапоги. Ваш костюм и туфли могут не выдержать такого питания.

Я засмеялся. Не зря Дана не отдаёт её мне. Такой сотрудник и самому всегда пригодится.

Спустя минут десять я получил блюдо, и меня даже перекрестили. Это немного пугало, но я бесстрашный зверь! И всё получится!

Аминь!

Идея-спрятаться в своём кабинете, конечно, замечательная, но легче не становилось. Внутри меня словно вскрылся огромный нарыв, и теперь его содержимое затопляло меня.