chitay-knigi.com » Научная фантастика » Лиса в курятнике - Екатерина Лесина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 113
Перейти на страницу:

Смотреть на них было тошно.

И интересно.

— Князя Навойского изгнали, — шепотом произнес кто-то, и новость полетела по рядам. Девицы забывали про манеры, охали, ахали, выражали негодование, только непонятно чем: то ли царским несправедливым решением, то ли этакой неудачей.

Поди-ка вылови этакого жениха на просторах империи.

— А за что, не знаете? — Лизавета все ж обратилась к соседке, которая меланхолично ковырялась в листьях салата, политых чем-то белесым и изысканным до невозможности: с виду блюдо было красивым, но несъедобным.

— Ах, это все знают… — отмахнулась она, но все ж не удержалась: — Он к княгине Булевской приставать вздумал. А она царю пожаловалась…

— Чушь какая, — фыркнула Авдотья, берясь за куриную ножку. И вцепилась в нее зубами с немалым аппетитом. — Булевской сорок скоро… и любовников у нее трое… небось нашлось бы и для князя местечко.

— Да что вы такое говорите!

— Правду. — Пальцы Авдотья предпочитала облизывать. И, видя удивленный взгляд соседки, лишь пожала плечами, пояснив: — У меня гувернантку татары украли… а после еще из пансиона выгнали.

— Оно и видно. — Веснушчатая потеряла всякий интерес.

Авдотья же задумалась, правда, жевать не прекратив. И вот интересно, ее кузина сидела куда ближе к высокому столу, тогда как саму Авдотью устроили едва не у дверей… с чего бы?

— Нет, быть того не может, — сказала Авдотья, все ж подбирая салфетку с монограммой. — Уж точно не из-за княгини… царь не дурак, чтобы из-за какой-то потаскухи верного человека лишаться… тут другое… да и князь… он кого помоложе выбрал бы…

— Можно подумать, ты знаешь… — не утерпела соседка.

— Знаю. Он к папеньке частенько заглядывал…

— Да? — Авдотье определенно не верили. Соседка ткнула вилкой в листик и поинтересовалась: — Чего ж тогда он не сговорился? Или… папенькиных денег не хватило, чтобы тебя кто замуж взял?

Авдотья покраснела.

А потом тихо ответила:

— Я не хочу, чтоб меня за приплату брали… а князь… мы с ним не уживемся. Характер у меня поганый, прямой… я этого, чтоб с переподвыпердом, не больно люблю… а он иначе не умеет.

Гостомысл Вышнята за прошедшие годы прибавил весу изрядно и обзавелся окладистою густою бородой, которую расчесывал надвое, каждую половинку скрепляя кольцом. Смуглокожий, с лысиной обширной, украшенной пятеркой старых шрамов, он гляделся диковато и даже, по мнению многих придворных дам, откровенно жутко. Он, некогда славившийся своей неприхотливостью, ныне вырядился в шелка и бархат. Особенно смущала придворных крупная бледно-розовая жемчужина, вдетая в хрящеватое ухо.

И пряжки с топазами.

— Здравствуйте, матушка… — Вышнята глядел на императрицу, подслеповато щурясь. И было видно, что неуютно ему в этой полутемной комнатушке, более годной для слуг, нежели для особ высокого звания. Что с того, что стены малахитом выложены, а бюро и вовсе драгоценными камнями инкрустировано.

Тесно же.

Душно.

— Бросьте, князь… какая я вам матушка. — Золотая змеиная коса соскользнула на пол. И императрица подала руку тому, кто некогда клялся свернуть ей шею.

Пожалуй, скажи это кто другой, не сносить бы ему головы. Однако корона была многим обязана Гостомыслу, и потому отделался он строгим выговором, а дальше…

— Что было, того не исправишь. — Князь крякнул и рученьку принял, осторожно, двумя пальчиками. — Уж простите… дурак был… и не за себя болел. За сестру… у вас сестры есть?

Императрица кивнула.

Есть.

Велико царство Полозово, каждой из дочерей его работа сыщется. Кому малахитовые жилы вести-плести, выплетая каменные узоры Ульских гор. Кому сапфиры сторожить, охраняя слезы драгоценные, пролитые возлюбленною супругой Великого, от жадных человеческих рук.

Кому родник с водой Живою беречь.

Кому — Мертвую ведать…

— Тогда вы понимаете…

Не очень. Никогда не было особой любви промеж сестрами. Да, помогали, ибо положено так и правильно, ведь миром единым сильны и живы, но…

Мир и любовь — разное.

Теперь она это знала.

— Одна она у меня… была… и любила… я думал, что любит, вбил себе в голову, что только с ним счастливою станет… Мне не корона нужна была. От короны небось одни заботы. — Ручку князь отпустил и на стульчик присел. — А она сбежала… с одним… оказывается, давненько ее обхаживал, да и она к нему… только ж у него что? Ничегошеньки, вот и боялась сказать. Да и правильно боялась. Я бы не понял. Тогда.

— А теперь?

— Любовь лечит. И калечит. — Он дернул за бороду. — Свяги средь людей долго не живут… и она ушла… держалась, сколько могла, а все равно позвала зима, и на крыло встала. Обещала вернуться, да… верно, осыпалась где-то дождем, чужими слезами омылась и память утратила… если и вернулась, то не ко мне.

Лицо его скривилось, будто князь вот-вот разрыдается.

— Она предупреждала, а я, дурень, не верил… мнилось, моей-то любви на обоих хватит… и хватало… десять лет душа в душу… вот и решил, будто всегда так будет. Не запер окно по первому снегу…

— И она ушла. — Императрице случалось видеть свяжьих дев.

Лебединое перелетное племя.

Это люди про них придумали, будто вернее птицы нет. Лебеди… лебеди — это лебеди, а вот свяги живут от снега до снега. И стоит осени одеться первой белой шубой, как встают они на крыло, уходят к морю-матери, чтобы разбиться о скалы, стать пеной морскою, а из нее по весне родиться в новом теле.

И с новой памятью.

На то у них свои причины имеются, но князя стало жаль.

— Ушла… Снежка вот осталась… только… боюсь я, как бы не позвали ее…

— Не позовут. — Тут императрица могла успокоить человека. — Верней, не услышит. Кровь горячее зимней воды, а потому она куда больше человек, чем…

— Царевич?

— Да. — Она склонила голову набок. — Зачем же ты пришел, княже?

— Просить. — Он усмехнулся и, сползши со стула, тяжко опустился на колено. — Время мое выходит, а она… она такая… неприспособленная… я ее пытался учить, только… и сестрица моя не лучше… она мужа любит, а потому не видит, до чего он слабый. Не сумеет земли мои удержать.

— Не рано ли ты…

— Не рано, — перебил Вышнята, положив руки на живот. — Тут она сидит, зараза… грызет нутро… пью зелья, только с них мало толку… у Гориславы сынок толковый, нашей крови, но ему всего пятнадцать годочков, и против батькиного слова он не пойдет. А тому… у меня веры нет. Возьмешь ли ты моих под свое крыло?

— Крыльев у меня нет. — Императрица поднялась и сняла со столика шкатулку, раскрыла. — А вот коль объятья змеиные…

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 113
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности