сделала выбор, и, несмотря на всю боль, которую я тоже испытываю от её решения, я не вправе заставить её отказаться от этого выбора, — добрый, неуклюжий Лейдан был как никогда откровенен и серьёзен. — Я очень благодарен тебе за помощь, за отвагу и отзывчивое сердце… да и не только я. Просто знай, несмотря на твою злость и разочарование в нас, я горжусь, что знаком с тобой, и надеюсь, что в твоём мире ты найдёшь гармонию в душ и наконец сможешь примириться с родителями. Я верю, когда-нибудь ты поймёшь Айрен.

Лейдан замолчал и опустил голову, одинокая слезинка всё же скатилась по щеке альва.

Дима удивлённо смотрел на друга. Он никогда не думал, что Лейдан настолько чувствителен и добр. Как же он умело скрывал свои чувства за маской весёлого добряка.

— Прости! — Дима хотел оправдаться, после слов Лейдана все его мысли и слова казались такими грубыми и глупыми. — Прости, я… я всё понимаю. Мне, действительно, нужно время, чтобы это осознать. Я не хочу уходить вот так… У меня никогда не было таких друзей, как вы. Возможно, поэтому мне

так тяжело.

Дима подошёл к Лейдану.

— Хочу попросить тебя, — Дима снял пояс с ножнами и мечом и протянул их Лейдану. — Мне он не пригодится в моем мире, а здесь это редкая вещь. Прошу, храни его и защищай Айрен. Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом с ней.

Лейдан принял подарок и крепко обнял Диму.

— Спасибо, друг! Я буду защищать её, не переживай.

В метре от них воздух прорезало голубое свечение, края которого стали раздвигаться.

— Дима, скорее! Это проход в твой мир, — взволнованно закричал Лейдан.

Парень последний раз окинул взглядом стеклянный лес, голубое небо, кедр виднеющийся вдали, бледное лицо Лейдана и, вздохнув поглубже, шагнул в разрыв.

Дима оказался на вершине холма, словно ничего и не было: ни другого мира, ни новых друзей, ни драконов и оборотней. Как-то даже странно было оказаться в обычном мире. Дима обернулся, его окружал знакомый деревенский лес. Велосипеда у подножья холма уже не было, трава, когда-то зелёная и сочная, пожелтела от жаркого солнца и доходила Диме до пояса. Комок, давно сдавливающий горло, никак не хотел исчезать.

"Хватит раскисать, надо жить дальше, — думал Дима, успокаивая себя. — Надо скорее идти в деревню, узнать, как бабушка, как родители. Они, наверное, место себе не находят, ведь столько времени прошло". Дима снова вздохнул и зашагал по дороге в сторону деревни.

КОНЕЦ