– Извините, товарищ генерал-майор! – быстро найдя нужные слова и встав по стойке «смирно», рявкнул Звягинцев.

Соколов перевел взгляд на Федорова и еле заметно кивнул.

– Работаем в перепонках медленно, стараясь ноги в коленях не гнуть. Сначала работаем с маленькой амплитудой, а потом постепенно переходим к большей, – провел вводный инструктаж Федоров, ловко зашнуровывая перепонки на вошедшем по пояс в воду кап-два.

Краснов сам надел перепонки на ноги и от нетерпения передергивал плечами.

Кинув взгляд на Звягинцева, Федоров посмотрел на его сморщенное от обиды лицо и громко приказал:

– Лейтенант! Медленно и не торопясь разденьтесь. Окунитесь, минут пять поплавайте и только потом надевайте перепонки.

Звягинцев снова вскинулся. Но сдержался и, глубоко вздохнув, начал расстегивать китель, стараясь не смотреть на стоящих по горло в воде людей.

Федоров, уже надевший перепонки, плавал на спине, давая последние инструкции:

– Плывете спокойно и не торопитесь! Медленно работаете ногами от бедра! Плывите в сторону кустарника на берегу! То есть прямо, держа за спиной лейтенанта! Вправо и влево – мощные заросли водорослей! Можно запутаться!

Федоров ушел под воду и за десять секунд надел на голень правой ноги нож, переложив в левую руку острогу, которую предусмотрительно прихватил с берега.

Краснов, первым начав движение в ластах, буквально через минуту освоился и быстро заскользил по воде; нарезав два круга, остановился возле Федорова.

– Разрешите кролем попробовать? – спросил Краснов, на лице которого сияла широкая, счастливая улыбка.

– Давай до противоположного берега и обратно! Только внимательно смотри в воду! И в водоросли не лезь! – разрешил Федоров, смотря, как Соколов, перебирая руками по-собачьи, начал движение.

Особо плыть у кап-два не получалось.

Левая нога подсекалась, а правая дергалась, выбрасывая перепонку наружу.

Уже два раза перепонка громко хлопала по поверхности воды, заставляя Федорова страдальчески морщиться.

Краснов за время дерганий кап-два успел сплавать до конца озера и обратно.

Доплыв до Федорова, Краснов высунул голову из воды и вопросительно посмотрел на него.

Решив не тратить время попусту, Федоров просто махнул рукой, разрешая движение.

Сверкнув голой задницей, Краснов моментально ушел под воду, чтобы вынырнуть только через двадцать метров.

«Мне так не проплыть! Надо попробовать Краснова с ИДА. Да и самому не грех поучиться технике плавания у Краснова», – решил Федоров, поворачиваясь к своему незадачливому ученику.

Чуть занырнув, Федоров посмотрел в сторону кап-два.

Соколов, лихорадочно загребая руками, дергал ногами, рыская то вправо, то влево.

«Мы в бассейне плавали с досточкой![59]Вроде Звягинцев говорил, что у него в каюте есть надувная немецкая подушка?» – вспомнил Федоров, доплывая до кап-два и дотрагиваясь до плеча Соколова.

Тот дернулся всем телом и, обернувшись, зло посмотрел на Федорова, с трудом встав на ноги.

Обернувшись назад, Федоров увидел Звягинцева, стоящего на берегу в тельняшке и трусах.

– Лейтенант! Принесите надувную подушку! – приказал Федоров.

– Слушаюсь! – рявкнул Звягинцев и с места в карьер бросился к катеру.

– Создаешь нервозную атмосферу в группе, – покачал головой Соколов, с завистью посмотрев на Краснова, который, изгибаясь всем телом, легко скользил в воде, вытянув руки вперед.

– Я тоже так могу, – дернул головой Федоров, прикинув, что если вытянуть руки вперед, то сопротивление воды уменьшится и плыть станет легче.

Действительно, стоило заработать ногами вместе, как скорость плавания увеличилась, да и дышать стало легче, стоило только чуть отклонить руки вниз, как голова оказывалась снаружи, можно было вдохнуть.

Набрав полную грудь воздуха, Федоров чуть перегнулся в пояснице и ушел под воду, внимательно смотря по сторонам. И почти сразу наткнулся на метрового палтуса, выглянувшего из зарослей водорослей.

Деваться огромной рыбе было некуда, и палтус дернулся, пытаясь скрыться от странного, никогда не виденного в подводном мире существа.

Федоров сам был ошарашен, но, до половины согнув руки в локтях, в момент касания трезубцем рыбы с силой их выпрямил.

Хорошо отточенное острие остроги легко вошло в середину тела рыбы до самого основания.

Рыба дернулась, пытаясь сорваться, упираясь всем телом в толстые стебли водорослей.

«Сейчас или никогда! Если я не добью рыбу ножом, то никогда себе этого не прощу!» – скомандовал себе Федоров, выхватывая нож и вонзая его в голову огромной рыбы.

Пару раз дернувшись, палтус затих.

Выдернув нож, Федоров выставил острогу с рыбой перед собой и медленно поплыл назад, стараясь держать рыбу ниже груди, чтобы не испачкаться в крови, которая обильно вытекала из убитого палтуса.

«Сколько же в этой огромной рыбе крови!» – успел удивиться Федоров, подплывая к плавающим Соколову, Звягинцеву и Краснову.

Соколов, на взгляд Федорова, вполне нормально плавал.

Но вот перепонки на его ногах были другие: просто сделанные из галош, с белой шнуровкой.

«Эти перепонки я первыми сделал», – узнал свое резинотехническое изделие Федоров.

Встав на ноги перед Соколовым, он с трудом поднял насаженного на трезубец палтуса.

– У-уух! – дружно взвыла вся группа.

Краснов моментально забрал у Федорова острогу с насаженной рыбой и потащил на берег, на ходу скинув перепонки, которые в метре одна от другой остались лежать на песке.

«Спасибо, Краснов! Твой кэп может только завистливо сверкать глазами!» – оценил Федоров поступок краснофлотца, который уже вынес на берег рыбу и, положив ее на песок, стоял и рассматривал, склонив голову направо.

Подняв скинутые Красновым перепонки, Федоров в воде снял свои и только сделал первый шаг к берегу, как Звягинцев негромко сказал, останавливаясь в полуметре от него:

– Я перепонку сломал! – при этом испуганно оглянувшись на кап-два, который, стоя по пояс в воде, возился с перепонками.

– Неси на берег! Сломал – починим! Не беда! – успокоил Федоров, передавая две пары перепонок Звягинцеву.