– Возле входа, вы выполнили ритуал, ― начал Соломон, и Каяра удивленно посмотрела на него.

– Мне казалось, тебя это не особо беспокоило.

– Я был увлечен нашей беседой, не стану спорить, но и за вами с упоением наблюдал.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Я видел ранее рессу сокрытия от нечистокровных, но никогда и не думал, что есть еще и печать.

– Они едины.

– Что? ― удивился старый вампир.

– По-другому рессу не поставить и не снять.

– Но я видел, как ведьмы ставили эту рессу, и она не выходила за пределы первоначального круга.

– Этот вариант привязывает магию лишь к заклинателю, здесь же ресса связана с целым родом.

– Ох, как все это сложно. А кто-нибудь кроме вас еще владеет подобной магией?

– Сомневаюсь, ― немного задумавшись ответила Каяра.

– Мы здесь закончили? Или вы бы хотели задержаться?

– У тебя есть какие-то дела?

– Не сказать, что я особо занят, но мне бы хотелось немного погреть уши в замке.

– Погреть уши? ― Каяра удивилась, услышав подобную фразу из его уст.

– Весьма полезное занятие, хочу заметить, ― немного смутился Соломон.

– Иди, ― усмехнулась она. ― Я еще немного помолюсь.

– Хорошо, ― обрадовался он и поспешил удалиться.

Каяра подошла к статуе Одара и провела рукой по краю его каменной мантии.

– Не думаю, что он так спешил только ради сплетен, ― задумчиво сказала она своему молчаливому собеседнику. ― Нужно связать его с собой, но от одной мысли…

Она прикусила нижнюю губу. Соломон не был тем, к кому она могла бы пропитаться симпатией, но отрицать того факта, что он в некоторых моментах мог быть ей полезен, тоже не могла.

Она откинула все прочие мысли в сторону и вновь вернулась к алтарю, склонив голову, Каяра прочла молитву на древнем ишрите:

– Пусть вечная слава и вечная память

В веках не померкнет твоя никогда.

Пусть верным наградой в конце пути станут

Врата обители твоей навсегда.

Врагам же пусть будет наградой расплата –

Кровью грехи свои смыть на земле.

В мире богов им не будет пощады,

Как и от детей твоих на земле.

Прими молитву мою среди прочих,

Внемли словам, что от сердца идут:

Я верю твоим наставлениям прочно,

Сомнения места во мне не найдут.

Кодекс и я едины во мнениях,

Сердцем едины, едина душа.

Прошу у тебя лишь благословенья

И дальше долг нести свой до конца!

Укорив себя за то, что последние дни пропускала столь важную часть посещения первого храма Одара на земле, она посмотрела в сторону скрытого прохода. Да, возможно, именно сейчас это место поможет ей, как и некогда Карах, распутать узлы мыслей и восстановить духовные силы. Немного побыть в одиночестве сейчас не мешало, ведь скоро это станет совсем невозможно.

Каяра подошла ближе к коридору и выставила ладонь перед собой: «Все еще незрим для остальных». Она улыбнулась этой мысли и вступила внутрь. Пройдя по узкому проходу, она очутилась на берегу. Тайное убежище Карах встретило ее ярким полуденным солнцем, что заставило наследницу древней крови сморщить глаза. День никогда не был ее временем, для зорких глаз вальмирии солнечные лучи были подобны иголкам, что нещадно терзали и слепили.

«Побуду тут немного», ― с сожалением подумала Каяра, не желая покидать это место так скоро.

Она встрепенулась, почувствовать чужое присутствие. Но осмотревшись, так и не нашла никого поблизости. Прислушавшись к своим чувствам, Каяра в смятении замерла. Нет, кто-то здесь точно есть, но почему-то ощущения были какими-то иными, словно призрачными, как дежавю.

Неожиданно кто-то крепко схватил ее за плечо и развернул к себе. Перед ней стояла Карах. С ее лба стекали кровавые струи, но раны не было видно. Каяра широко раскрыла глаза, она не могла ни пошевелиться, ни произнести ни слова.

– Пробуди остров! ― закричала на нее прародительница. ― Немедленно! Ты должна!

– Но зачем?

– Он уже близко! Он разрушает все, что нас связывает! Пробуди его!

– Кто он?

Она могла поклясться, что Карах продолжала кричать. Ее губы двигались, но Каяра не могла разобрать ни единого слова. Внезапно острие меча пронзило тело первой Кровавой Княжны, поприветствовав Каяру в сантиметре от ее носа. Она на миг увидела черный силуэт за спиной Карах, но он тут же вместе с ней растворился в пустоте.

– Что произошло? ― в проходе показался перепуганный Володар. Его сердце колотилось так, словно было готово выпрыгнуть из груди.

– Что-то, что даже я не могу объяснить, ― прошептала Каяра и поджала дрожащие губы.

Он подлетел к ней и обнял, осматриваясь по сторонам.

– Здесь кто-то был?

– Карах, ― не веря сама себе, ответила она.

– У тебя было видение? ― недоумевал он.

– Нет, ― она понемногу начала брать себя в руки. ― Нет, это было на яву.

– Что значит на яву?

Она посмотрела в его глаза и тихо прошептала:

– Она схватила меня за плечо, ― Каяра указала на то самое место, где еще недавно ее сжимали цепкие пальцы калгалы. Кожа все еще отдавала легким розовым оттенком.

– Это невозможно!

– Я тоже так думала… но это…

Она посмотрела сквозь возлюбленного, вспоминая окровавленное лицо Карах, а затем и тот самый меч.

– Я должна пробудить остров, ― она посмотрела ему прямо в глаза. ― Я должна слиться с ним как можно скорее!

Почти все жители и гости Аресала собрались возле фонтана. Сотрудники Ведомства Внутренних Дел суетились в попытках соорудить новые места, заранее заготовленных уже не хватало. Солдаты армии Триединства были расставлены по парам по всему парку, что не вызывало одобрения среди староверов.

– Им не стоило этого делать, ― с осуждением произнес Володар, только что присоединившийся к Каяре.

Но она будто и не слышала его слов. Взгляд Кровавой Княжны был прикован к фонтану, построенному на месте силы. Заветные ответы на ее вопросы были так близко и одновременно с этим так далеко. Ее крови не была присуща должная терпеливость, все силы воли уходили на контроль собственной жажды. Ей до безумия хотелось броситься и снести этот фонтан сию же секунду, но вряд ли бы это понравилось Совету. Да и не факт, что он одобрит подобное даже тогда, когда она им расскажет… Вот здесь она тоже сомневалась: стоит ли им знать о ее видениях? Стоит ли ей вообще говорить с кем бы то ни было о них? Карах дала четко понять, что доверять никому не стоит.