том, что я им не доверяю, но они не всегда принимают правильные решения.

- Это звучит в точности так же, как если бы я не доверял Ассамблее.

- Ты знаешь, что я имею в виду. И на моем месте ты бы делал точно то же самое.

Ной издал низкий, двусмысленный звук, который она распознала как неохотное согласие. - Так расскажи мне, что ты нашла.

- Ты уверен, что хочешь знать?

- Ты сама это начала, жена. Время держать меня в неведении прошло.

- Я нашла дыру под одним из зданий, которые обыскивала вчера. На самом деле это шахта, но ее нет ни в одной строительной документации.

- Итак, ты поступила так, как поступил бы любой нормальный, осторожный человек, у которого есть семья и обязанности. Ты определенно спускалась в эту шахту не для того, чтобы посмотреть, что находится на ее дне.

- Я спустилась совсем немного. Это выглядело безопасно, и я убедилась, что смогу снова выбраться наружу. И на самом дне я нашла... ну, для начала, еще туннели. И капсулу.

- Капсулу.

- Просто стоит там на рельсах, вся заряженная и готовая куда-нибудь отправиться. Травертин сказал мне, что там, внизу, есть кое-что, что может меня заинтересовать.

- Травертин тоже замешан в этом деле? - Ной попытался отнестись к этому легкомысленно, но тревога, скрывавшаяся за его улыбкой, была очевидна для Чику. - Не могу передать тебе, как сильно это радует мое сердце.

- Травертин - второстепенная деталь в этом деле. Он никогда не заходил дальше капсулы. У него это не сработало бы - у нее генетическая блокировка.

- А Травертин не мог пройти по туннелю пешком?

- Он потерял интерес к капсуле, когда не смог ее активировать. В тот момент это стало отвлекающим маневром, полезным только как потенциальная разменная монета.

- Во что он тебя втравил?

- Я не давала никаких обещаний Травертину, и Травертин не сказал мне ничего сверх этого. Так что, в общем, думаю, что мне пора возвращаться.

- С этим генетическим замком проблем не будет?

- Нет, если это ждет кого-то вроде меня. Я имею в виду Экинья.

- Не все в известной вселенной должно вращаться вокруг твоей фамилии.

- Учитывая значительную роль, которую моя семья сыграла в создании голокораблей, у нас была хорошая возможность разместить на "Занзибаре" что-то, чего нет на картах.

Чику не была уверена, то ли Ной поддакивал ей, то ли его собственное любопытство взяло верх. - У тебя есть какие-нибудь предположения, куда может направиться капсула?

- Куда-то, чего не существует, - к тридцать седьмой палате. Очевидно, такого места не существует.

- Очевидно, - подтвердил Ной.

- Но я все равно хотела бы выяснить, куда это ведет.

- Конечно, теперь это вопрос для Ассамблеи, Чику.

Она не торопилась с ответом. - Я действительно не знаю.

- Все просто, - сказал Ной. - Ты провела предварительное расследование и обнаружила нечто гораздо более значительное, чем дыра в земле. Ты больше не можешь держать это в себе.

Она выдавила из себя примирительную улыбку, надеясь, что это его успокоит. - Я делюсь этим с тобой, не так ли?

Дети выходили из школы. Обычно они высыпали бы буйной массой, спотыкаясь сами о себя в своем стремлении покинуть классы. Сегодня они были серьезны в своей торжественности, как будто все они подверглись коллективному выговору. Им рассказали больше о том, что произошло вчера, включая тот факт, что в результате аварии погибло более двухсот человек.

Вероятно, это был первый раз, когда большинство из этих детей столкнулись с понятием человеческой смертности. Животные умирали, машины очень редко выходили из строя - это они понимали. Но люди большую часть времени просто продолжали жить. Из граждан, находившихся на борту "Занзибара" после отлета, на удивление мало кто умер, и за такой длительный промежуток времени, что большинство из этих детей пропустили бы это событие.

Однако сегодня их коснулась смерть, и она навсегда поселится в их душах. Чику не завидовала учителям из-за чрезвычайно сложных вопросов, с которыми им пришлось столкнуться. Это было не так, как если бы у самих учителей был большой опыт общения со смертью.

Она заметила их детей в конце выходящих.

- Ты больше туда не пойдешь, - сказал Ной. Он немного помолчал, прежде чем добавить: - Во всяком случае, без меня.

Она покачала головой в категорическом отказе. - Об этом не может быть и речи.

- И этот ответ говорит мне о том, что это может быть не так безопасно, как ты намекаешь. Скажи правду, Чику, это рискованно или нет?

- Я не могу угадать, что находится в конце туннеля, так что да, риск есть, но он невелик. К тому же, несмотря на все твои опасения, я знаю, что тебе почти так же любопытно, как и мне, узнать, куда капсула хочет меня доставить. - Она посмотрела поверх стены и понизила голос, когда увидела, что Ндеге и Мпоси были почти в пределах слышимости. - Ради них самих, мы не можем оба спуститься туда. Это должно быть либо одно, либо другое. И поскольку я Экинья...

- Когда? - тихо спросил он.

- Завтра, если смогу.

- Тогда пообещай мне кое-что. Когда ты вернешься, ты либо передашь это Ассамблее, либо мы никогда больше не будем говорить об этом. И ты никогда не вернешься в шахту. Ни сейчас, ни через сто лет.

- Кажется, это разумно, - сказала Чику.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующий день работа вывела Чику за пределы "Занзибара". Ее вызвали сопровождать делегацию членов Ассамблеи и констеблей, чтобы сопроводить Травертина в Совет Миров. Она хотела сказать Травертину, что эта прогулка была не ее идеей, но не могла придумать, как сказать это так, чтобы не прозвучало так, будто она перекладывает вину на своих коллег.

Они вылетели на шаттле большой вместимости и совершили медленный облет вокруг своего собственного голокорабля, прежде чем отправиться в дальний космос. В поле зрения появилась брешь: разрез на боку голокорабля, который расширился до зияющей пустоты. Строительные бригады подровняли края раны, подчеркнув ее бело-голубым сиянием прожекторов и желтым сиянием временных жилых модулей и лачуг с оборудованием. С точки зрения Чику, небольшие суда и роботы парили "под" раной, удерживая положение с помощью тяги или фиксирующих тросов. Через сам разрыв было видно больше свидетельств уплотнения и ремонта.