– Нужно также найти камеристку леди Стэплфорд, – сказала я, и у меня в голове вдруг живо нарисовалась картина: Сюзетт удирает, прижимая к груди драгоценности мертвой хозяйки.

– Конечно, – кивнула графиня, – вы совершенно правы. Возможно, камеристка прояснит для нас это недоразумение. – Она взглянула на Мэри: – Поставь бокал и беги искать камеристку. Скажи ей, пусть явится в кабинет миссис Мерион.

Смертельно бледная Мэри, оставив бренди на столе, неловко встала, сделала книксен и поспешно вышла из гостиной. Я потихоньку последовала за ней.

– А вы, моя дорогая, будучи близкой подругой Риченды, несомненно, лучшая кандидатура для того, чтобы сообщить ей печальную весть и узнать ее дальнейшие намерения.

Я обернулась с робкой надеждой, что графиня взывает не ко мне. Но надежда не оправдалась.

– Ведьма! – взвизгнула Риченда. – Она нарочно это придумала, чтобы мне досадить!

– Она умерла мучительной смертью, – сказала я.

Мы стояли в спальне Риченды. Невеста была облачена в оливковый пеньюар и не менее оливковую ночную рубашку – этот цвет ее не только не красил, но и плохо сочетался с пунцовым цветом лица.

Я не могла не заметить, что Риченде достались однокомнатные гостевые покои, а у меня комнат было несколько. Кроме того, цветовая гамма внутреннего убранства здесь была весьма экзотическая и слишком пестрая, не сказать «вырви глаз»: на обоях красовались диковинные алые птицы в вихре падающих перьев и золотые пагоды, а крестьяне в голубых одеждах и широких конусообразных соломенных шляпах, закинув на спины плетеные корзины, спешили куда-то по мостам, перекинутым между деревьями. У меня от одного взгляда на этот узор закружилась голова. Честное слово, проведя ночь в такой комнате, я и сама с утра была бы не в лучшем настроении.

– Она что, объелась за ужином? – проворчала Риченда и притопнула ногой. – Прожорливая курица! Задарма готова смести со стола все подчистую! Но вот что я тебе скажу: ее растреклятое несварение не помешает состояться моей свадьбе!

– Несварение? – повторила я. – Но ведь леди Стэплфорд скончалась.

Риченда пренебрежительно махнула рукой:

– Не переживай, я толкну вдохновенную речь о том, как ужасно скорблю, и все такое, и еще о том, что драгоценная мачеха всей душой хотела, чтобы моя свадьба состоялась как можно скорее. Я даже скажу, что наша свадебная церемония посвящается ей. Если слова в глотке не застрянут. Уверяю тебя, Эфимия, эта женщина получила по заслугам.

Мэри, искавшая для Риченды черное платье или что-нибудь более или менее годящееся для выхода к завтраку, высунула голову из платяного шкафа.

– А я всегда считала ее хорошей хозяйкой, – с вызовом заявила моя подруга. – И между прочим, она единственная вступалась за вас, мисс Риченда, перед вашим батюшкой.

– Мэри! – шикнула я на нее. – Это не твоего ума дело.

– Но это правда, – упрямо сказала Мэри. – И к тому же о покойниках нельзя говорить плохо. Леди Стэплфорд не сделала мне ничего дурного, я сожалею, что она умерла.

– Может, хочешь произнести речь на ее похоронах? – саркастически осведомилась Риченда.

Мэри окончательно вылезла из шкафа, выпрямилась и расправила плечи:

– Я всего лишь хотела сказать, что леди Стэплфорд не заслужила такой смерти. – Она шумно втянула носом воздух и чуть слышно добавила на выдохе: – В отличие от некоторых.

Впрочем, ее предосторожности были излишними – Риченда уже со всей яростью набросилась на меня:

– Это все ты виновата!

– Я?.. – От неожиданности я даже попятилась. – Я ее не убивала.

– Ну ясное дело, нет. Она объелась устрицами или еще какой-нибудь гадостью, но могу поклясться, это ты затеяла весь переполох, объявив ее смерть от обжорства убийством. Конечно, ты все еще надеешься охомутать Бертрама, но он на тебе никогда не женится!

– Позвольте возразить. – Я произнесла это аристократическим тоном (с тем же эффектом можно было бы поскрести ногтями по стеклу – говорить аристократическим тоном я умела отлично). – С моей стороны было бы крайне недальновидно привлекать к Замку вообще и к себе в частности внимание полиции в данный момент, поскольку я не та, за кого себя выдаю. – Мысленно я добавила: «Если бы вы только знали, кто я».

– Большое дело! – фыркнула Риченда.

– Тогда не лишним будет заметить, что любое расследование, которое может разоблачить меня, разоблачит также и того, кто представил меня здешнему благородному обществу под видом особы из королевской семьи. А именно вас, Риченда.

– Черт побери, – выдохнула она и плюхнулась на кровать. – А что намерен делать граф?

– Он уже послал за местным врачом.

– За старым семейным доктором? – с надеждой уточнила Риченда.

Я покачала головой:

– Нет, похоже, доктор здесь новенький. Молодой и совсем неопытный.

– Ну, тогда ты легко обведешь его вокруг пальца, Эфимия, как ты поступаешь со всеми мужчинами, которые попадаются тебе на пути. Но сейчас у тебя к тому же есть фора – ты особа королевских кровей.

– Вы предлагаете мне заставить доктора сфальсифицировать отчет?

– Я предлагаю тебе приструнить его, если вдруг окажется, что это и правда убийство. А граф сумеет без труда отделаться от полиции, я в нем не сомневаюсь. Так что до завтра все уладится. – Риченда подскочила к гардеробу и, отпихнув Мэри, достала оттуда темно-синее платье. – Вот это, пожалуй, сгодится. Она мне, в конце концов, не кровная родственница.

Я вышла в коридор, и Мэри воспользовалась возможностью улизнуть вслед за мной под предлогом, что ей нужно помочь мне переодеться во что-то менее нарядное – на мне в тот момент было роскошное алое платье.

– Она всех нас под монастырь подведет, если и дальше будет нести такую чушь, – проворчала Мэри чуть позже, помогая мне справиться с бесчисленными завязочками и крючками на платье. – Ты уверена, что леди Стэплфорд убили?

– Не знаю. Но Рори думает в том же направлении. Рядом с ее кроватью валялась пустая чашка, и никакого пятна на ковре не было, а значит, это был последний напиток, который леди Стэплфорд выпила.

– И как ты собираешься искать убийцу? – спросила Мэри. – Я, конечно, помогу чем смогу, но мне ведь большую часть времени приходится проводить на половине прислуги. Да и Рори тоже не сможет бегать наверх, чтобы с тобой пошептаться.

– Это верно, – печально согласилась я. – А Бертрам разозлился на меня, когда я предположила, что кто-то мог желать смерти его матушке.

– Он перестанет злиться, как только поймет, что ты права.

– Надеюсь. Если это действительно убийство, тогда нам нужно найти преступника до того, как полиция начнет задавать лишние вопросы.