Мэри хихикнула:

– А вы, небось, вчера перебрали винишка, миледи, и сегодня хотели подольше понежиться в постели?

Я с трудом вылезла из-под перин.

– Скорее, объелась всякой гадостью. Еды было слишком много, и вся ужасно невкусная.

– Поэтому теперь ты торопишься к завтраку?

– Как дела у Рори?

– Гм… – Лицо Мэри омрачилось. – Рори сильно не в духе. Ему, в отличие от меня, вся эта вольница в людской совсем не понравилась. Но если хочешь знать мое мнение, он бесится в основном из-за того, что ты теперь всегда по другую сторону двери – на господской половине. Он из-за этого как на иголках.

– О боже… – пробормотала я.

– По-моему, он к тебе неровно дышит. А что? Рори – хороший парень. Теперь, когда у меня есть Меррит, мы можем устроить двойную свадьбу. Подумать только – я буду венчаться в одной церкви с августейшим высочеством!

Я запустила в нее подушкой – Мэри с привычной ловкостью увернулась и достала из шкафа утреннее платье для меня:

– Госпожа согласна с таким выбором? Цвет платья выгодно оттенит ее глаза.

– О, заткнись уже! – буркнула я и принялась умываться – поплескала в лицо водой из тазика на тумбочке.

Соответствующим образом одетая и причесанная, я направилась завтракать. В гостиной на одном конце стола уже сидели двое незнакомых мне джентльменов, а на другом – Бертрам в полном одиночестве. Я подошла к столику с горячими блюдами и придирчиво исследовала яства на тарелках под серебряными крышками. Дейзи не обманула: здесь оказалась еда на любой вкус, и на вид она была отменно приготовлена. Я взяла себе омлет с зеленью, кусочек копченого лосося и велела дворецкому подать мне горячий черный кофе, после чего уселась за стол – поближе к Бертраму, насколько это позволяли приличия. Он хмуро покосился на меня.

– Хорошо вчера провели вечер? – осведомилась я.

– Ты шутишь? Они же устроили настоящее побоище.

– Вы это видели? – удивилась я. – А я вас там не заметила.

– Не знаю, куда ты смотрела, но их перебранку наверняка слышал весь дом.

– Признаться, я и сама пришла в изумление, хоть и знала, что они никогда не ладили, – сказала я. – Но такой оглушительный скандал при всем честном народе не в их духе.

– Не в их духе? Кому как не тебе знать на что они способны. Ты же сама видела, что случилось с Дейзи!

– С Дейзи? – озадаченно переспросила я, подумав о своей новой юной подруге. – А она тут при чем?

– Типтон ударил ее хлыстом, ты что, забыла? Ударил просто потому, что вода для бритья якобы была холодная.

– Ах, вы о нашей Дейзи? Не о той, что работает здесь, в Замке? Но мы же говорили о вашей матушке и о…

– Ты, случайно, не злоупотребила хересом вчера за ужином? – с подозрением уставился на меня Бертрам. – О чем ты вообще толкуешь?

– Я толкую о ссоре между вашей матушкой и Ричендой прошлым вечером…

– Что? – нахмурился Бертрам.

– А вы о чем толкуете?

– Я о Ричарде с Типтоном, которые вчера подрались. Типтон, судя по всему, сегодня будет светить фонарем под глазом.

– Но я видела Типтона вчера вечером. Он заглянул в мою комнату и заявил, что я прекрасно сыграла свою роль. Выглядел подвыпившим, но не побитым.

– Должно быть, это было до того, как он снова спустился в гостиную. А что там насчет моей матери и Риченды?

Дабы избежать дальнейшей путаницы, я коротко пересказала Бертраму все, чему стала свидетельницей прошлым вечером. Выслушав меня, он пожал плечами:

– Все женщины нервничают перед свадьбой. Честно признаться, я думаю, матушка и сама была бы не прочь снова выйти замуж. Она не создана для жизни в одиночестве.

– И вы бы не стали возражать против ее второго замужества? – полюбопытствовала я.

– То есть против того, что она найдет замену возлюбленному супругу, моему обожаемому папеньке? – хмыкнул Бертрам. – Ни возлюбленным, ни обожаемым он не был. К тому же, если матушка снова выйдет замуж, это сведет на нет ее попытки поселиться в одном доме со мной.

– Да уж, куда ни глянь – счастливые семьи, – вздохнула я. – А из-за чего повздорили Ричард с Типтоном?

– Полагаю, из-за денег. Согласно завещанию отца, все деньги Риченды переходят к ее мужу в день свадьбы. При этом Ричард, судя по всему, был уверен, что Типтон у него на коротком поводке.

– Но прошлым вечером в его душе шевельнулся червячок сомнения?

– Именно, – кивнул Бертрам. – Типтон слишком осмелел, оказавшись в Замке, среди своей знатной-презнатной родни. Все дразнил Ричарда – мол, Стэплфордам в смысле благородства нечем похвастаться, и единственная причина, по которой Типтоны готовы терпеть наше семейство, – это деньги.

– Но ведь так и есть. Разве нет?

Бертрам отломил кусочек тоста и принялся его внимательно разглядывать.

– Да, но кто же такие вещи говорит вслух? И особенно негоже об этом рассуждать тому, кто собирается жениться на твоей сестре. – Он отложил тост и потянулся за повидлом. – Не знаю, заметила ли ты, но Типтон задирает нос все выше.

– Вчера я познакомилась… вернее, послушала его матушку. Ужасная женщина.

– Да, ходят слухи, что Амелия всегда терпеть не могла младшего сына. Но она одобряет его женитьбу.

– А отец?

– Говорят, он приедет только на официальную церемонию. Возможно, ему удастся обуздать самомнение сынка. Насколько я помню, Типтон его всегда побаивался.

Я сделала глоток горячего и крепкого черного кофе. Он оказался превосходным.

– Мне кажется, этот брачный союз нельзя будет назвать счастливым. Я права?

– Не знаю, – сказал Бертрам. Он наконец впился зубами в намазанный повидлом тост, и крошки разлетелись по скатерти. – По-моему, Типпи и Риченда оба получат то, что им нужно.

– Ваши манеры за столом – это кошмар какой-то, – не сдержалась я.

Бертраму хватило совести слегка покраснеть.

– Я бы тщательнее следил за своими манерами, если бы точно знал, кто в данный момент находится передо мной, – проговорил он, многозначительно склонив голову набок.

– Моя матушка любит повторять, что истинный джентльмен остается джентльменом в любом обществе, – парировала я.

– Матушка, значит? Ты о ней почти ничего не рассказывала. Кем она была, до того как вышла замуж за сельского священника? Видимо, хорошо воспитанной барышней не без претензий. По крайней мере, твои собственные манеры до сих пор были безупречными. Должен признать, ты вписалась в это великосветское окружение лучше, чем кто-либо из нас, Стэплфордов. И по-моему, вчера за ужином тебе даже удалось очаровать того чудного старикашку, а он известный сноб.