– Нам не о чем говорить.

В его глазах промелькнуло нечто такое, отчего Имоджен пожалела, что она не слепая.

– Я так не думаю.

Рауль яростно замотал головой. Но еще больше ее ужаснуло то, как он стремительно поднял с пола свою обувь, сброшенную, казалось, целую вечность назад, и начал натягивать ее с угрюмым выражением лица. После того что только что происходило между ними, его молчание шокировало Имоджен.

Что случилось с ее восторженным, страстным любовником? С мужчиной, который увлек ее к звездам и удерживал там, пока она рассыпалась под ним на тысячи крошечных осколков? Куда подевался тот человек, который, пусть и бесстрастно, заявил, что им следует пожениться?

Может, теперь он собирался забрать свои слова обратно?

Теперь Рауль полностью оделся и стоял перед ней в пугающе аккуратно застегнутой рубашке и брюках. Но не одежда и не то, как он отпрянул от Имоджен, подчеркивало пропасть, образовавшуюся между ними. Ее пугало выражение его лица.

– Я понимаю, – выдавила Имоджен. – Если… Если ты не хочешь ребенка…

Что она сказала не так на этот раз? Почему его глаза снова полыхнули яростью?

– Не хочу ребенка? – сквозь зубы процедил Рауль. – Как раз наоборот. Я очень даже хочу ребенка. Но только я хочу моего ребенка.

То, как он сказал последние два слова, дало ей понять, что он обо всем знает.

Каким-то образом Рауль узнал правду, которую она пыталась скрыть от него. Ее сердце сжалось от горечи, и она не знала, что сказать в ответ.

– Нашего ребенка, – осторожно сказала Имоджен.

Но только ее слова никак не сделали взгляд потрясающих глаз Рауля менее мрачным. И нисколько не уменьшили напряжение, чувствовавшееся во всем теле стоявшего перед ней мужчины.

– Но ты не можешь просто потребовать…

– Почему не могу? – зло спросил Рауль. – Ты была готова родить ребенка Аднану.

Но тут все было намного проще. Имоджен дорожила отношениями с Аднаном, и она любила бы их ребенка, с появлением которого у нее не возникло бы груза таких воспоминаний, сложностей и горечи потерь. Она знала бы, что этот малыш желанный, и Аднан обязательно любил бы своего сына или дочь.

– Аднан… Аднан – друг.

– Мы с тобой были больше чем друзьями.

– Никогда! Да, я сходила с ума по тебе, не могла оторваться от тебя, но я не назвала бы наши отношения даже дружескими.

Особенно теперь, когда он смотрел на нее так враждебно, совсем как тот самый Рауль, который отверг ее и сказал убираться из его жизни. Который бросил ее одну с ребенком, с самого начала лишенным шанса выжить.

– Ты бы родила Аднану ребенка. Ты бы сохранила его ребенка?

Он яростно хлестал ее словами словно пощечинами, но Имоджен по-прежнему не могла понять, чем вызвана такая агрессия с его стороны.

– Ты бы сохранила жизнь его ребенку или избавилась от него так, как от моего?

Избавилась? Не мог же он думать, что…

– Аднан пообещал наследника своему дедушке.

– Да мне плевать на то, что и кому пообещал Аднан! Речь не о нем, а о нас. О тебе, обо мне и о нашем ребенке. Я хочу того ребенка. Я по-прежнему хочу его. Нашего ребенка. Ты должна мне ребенка!

Имоджен не могла понять, сколько длилась эта гнетущая тишина. Может, прошла всего одна минута после того, как Рауль бросил ей эти ужасные слова, или прошло несколько часов?

Ей казалось, что она сошла с ума. Имоджен никак не могла осознать полные ненависти слова Рауля. Но ведь он мог иметь в виду только одно, не так ли?

– Ты хочешь…

Слова застряли у нее в горле, и она запнулась.

– Ребенка, который должен был родиться у нас, – так же сбивчиво ответил Рауль. – И когда мы поженимся…

– Неужели ты думаешь, что я выйду за тебя после всего, что ты мне наговорил?

Каким-то чудом, где-то глубоко внутри, Имоджен нашла в себе силы. То ли она черпала их в охватившей ее злости, то ли в боли, которая мучительно сжимала ее сердце. Но Имоджен обрадовалась, что наконец у нее хватит смелости сказать правду.

– Ты хочешь, чтобы я согласилась с твоими условиями? Хочешь получить конюшню, лошадей и ребенка… Но почему? Ты хочешь наследника? Так ведь? Но почему от меня?

– Потому что ты единственная, от кого я когда-либо хотел детей.

– Что ж, в таком случае мне очень жаль тебя. Имоджен расправила плечи и с вызовом посмотрела на Рауля, который, судя по всему, не ожидал такой реакции. Конечно, он не думал, что она станет защищаться и даст отпор его обвинениям. Как долго Рауль считал ее бессердечной, легкомысленной и эгоистичной? Целых два года, пока они были в разлуке?

Как же он ошибался, и Имоджен собиралась швырнуть правду прямо ему в лицо и посмотреть, как та достигнет своей цели.

– Потому что я не могу гарантировать тебе ребенка, которого, по твоим словам, тебе так сильно хочется. Ради которого ты запланировал всю эту месть. Видишь ли, все может быть сложнее, чем кажется на первый взгляд. Аднан знал, что к чему, но он отнесся к этому с пониманием.

– О чем ты говоришь? К чему именно отнесся он с пониманием? – потребовал ответа Рауль.

– Он понимал, что могут возникнуть проблемы… Потому что непросто забеременеть еще раз после… После…

Имоджен запнулась, чувствуя, как соленые слезы обжигают ей глаза. Она открыла глаза и судорожно вздохнула, обхватив живот руками, словно удерживала себя от того, чтобы не рассыпаться на куски.

– После чего? Говори же!

– После внематочной беременности.

Казалось, ему залепили пощечину, и Имоджен почти видела синяк, который расплылся у него на щеке, когда он растерянно заморгал, открыл рот, чтобы что-то сказать, запнулся и потом попытался еще раз.

– Внематочная… – Это было все, что смог сказать Рауль.

Имоджен наконец уступила печали, грозившей поглотить ее на протяжении двух лет, казавшихся ей бесконечностью. Хрупкая стена, которую она выстроила вокруг своих воспоминаний, рухнула, и Имоджен опустила голову и закрыла лицо руками. Она сдерживалась так долго, что у нее больше не осталось сил. У нее подкосились ноги, и она начала оседать на пол.

Но тут ее подхватили руки, теплые и сильные, и она оказалась прижатой к мускулистой груди Рауля. Имоджен ощущала щекой его тяжелое, сбивчивое дыхание и чувствовала неровное биение его пульса, такое же бешеное, как и ее собственное.

– Все хорошо, – прошептал ей на ухо Рауль. Он прижался лицом к ее волосам и гладил ее по голове, пытаясь утешить.

– Все хорошо.

Но только он ошибался. Имоджен чувствовала себя просто отвратительно. Она потеряла ребенка, и то, что Рауль поверил, будто она избавилась от него, заставляло ее слезы бежать еще быстрее. Она лишилась своего малыша и, похоже, в тот же момент потеряла его отца. Она потеряла его и лишилась всего на свете.