— Именно, — улыбнулся мужчина, — это поможет пробудить твою собственную магию, спящую до сих пор из-за того, что ты жила на Терре, в мире, где её нет.

— А я потом не буду светиться как найры? — нервный смешок сорвался с моих губ.

— Нет, не будешь, — рассмеялся Энрион, покачав головой, — я иногда здесь тоже купаюсь, когда надо поднабраться сил перед дальней дорогой, или наоборот, восстановиться после.

— У меня нет с собой купальника, — смутилась я, краснея, покосившись на неподвижную водную поверхность, с отражающийся в ней лунной дорожкой.

— В это воду нужно входить лишь в чём мать родила, — промолвил мужчина тихим, слегка хрипловатым голосом, в котором уже не было ни намёка на былое веселье, — но здесь, кроме нас двоих, никого нет, поэтому не стоит волноваться. Что же касается меня, то обещаю, я смотреть не буду. Тем более, если желаешь уединиться, есть маленький заливчик, прямо под деревом, так что решайся. Я не могу здесь часто бывать, поэтому следующий шанс пробудить свою силу, выпадет не ранее чем через пару недель, а за это время ты вполне могла бы начать изучать основы магии.

— Так я действительно дочь лорда Дайрана и твоя жена моя родная сестра? — наконец, решилась вслух произнести то, в чём ещё сильно сомневалась.

— Да, действительно, — кивнул Энрион, не сводя с меня странного взгляда, — а это значит, что в тебе таится великая сила, данная при рождении.

— Какая она, Доротея? — вопрос сам собой сорвался с губ, прежде чем я это осознала.

— Полная твоя противоположность, — устремив взгляд на озеро, ответил лорд, вставая, — пойдём, я провожу тебя к заливу, а то скоро нужно будет возвращаться в замок.

— Не хочу в замок, — вздохнула я.

— Почему? — поинтересовался Энрион, подавая мне руку, чтобы помочь встать.

— В этом месте все проблемы кажутся такими далёкими, — ответила честно, любуясь окружающей нас красотой, — а там всё вновь навалиться на мою бедную голову.

— Понимаю, — кивнул он, — но прячась от проблем их не решить, они так и останутся тяжким грузом на душе, тем более в замке нас ждёт Кэти.

— Моя маленькая племяшка, — улыбнулась я, при воспоминании о малышке.

— Которой, ты сейчас очень нужна, — помогая мне встать, промолвил мужчина.

Поднявшись, я сделала шаг, но нога подвернулась, скользнув по влажному камню, отправляя прямиком в объятия лорда, успевшего вовремя меня подхватить. Желая его поблагодарить, я подняла голову, но когда наши взгляды встретились, тут же забыла обо всём.

— Моя олари, — прошептал Энрион.

И в этом шёпоте будто слились воедино и горечь, и радость, и печаль, и счастье, и что-то ещё мне неведомое, но такое волнующее, горячащее кровь, из-за чего захотелось дотронуться до стоявшего напротив мужчины, коснуться его губ, шеи, груди, почувствовать под ладонью биение его сердца…

Резкое дуновение ветра и яркий росчерк молнии в отдалении, вернули меня из мира грёз. Глядя на свою ладонь, лежащую на мужской груди, и ощущая биение сердца, я тряхнула головой, не понимая, что со мной происходит. Будто какое-то наваждение затмило разум, заставив пойти на поводу глупых желаний. Что я себе позволяю?

— Прости, не знаю, что на меня нашло, попыталась я отдёрнуть руку, но не тут то было.

— Адель, ты же чувствуешь, так же как и я, возникшее между нами притяжение, — глаза лорда лихорадочно поблёскивали, от нахлынувшего волнения. — Тогда почему не хочешь этого признавать?

— Потому, что ТЫ — муж моей сестры, и что бы там между вами не произошло, таковым и остаёшься, — выпалила я, — да, пусть я узнала о её существовании совсем недавно, и мы с ней даже не знакомы, но считаю подобное проявление чувств слабостью и предательством.

— Ты сейчас серьёзно? — глаза лорда хищно сузились. — То есть ты заботишься о том, что подумает та, которая сама нас бросила, даже не подумав о дочери?

— Знаешь, как говорят мужчины в моём мире, вернее на Терре, — исправилась я, — «Жена моего друга — не женщина» — это значит, что нормальный мужик, даже если ему и нравиться жена его друга, никогда в этом не признается, чтоб не создавать проблем. Так и в моём случае можно перефразировать — «Муж моей сестры — не мужчина».

— То есть, следуя твоим непонятным рассуждениям, как мужчину ты меня не воспринимаешь? — голос Энриона звенел от ярости.

— Как-то так, — кивнула я, отступив назад, — с Кэти я, конечно же, помогу, но не более того.

— Что ж, раз я непонятное нечто, то и утруждать себя излишними условностями теперь не вижу смысла, — усмехнулся лорд, и его слова прозвучали как угроза.

Наблюдая, как мужчина неспешно расстёгивает рубашку и, сняв её с плеч, бросает на камень, мне стало не по себе.

— Ты что делаешь? — выдохнула я, отступив ещё на шаг, увеличивая расстояние между собой и раздражённым Энрионом.

— Как что? Собираюсь купаться, чего и тебе советую, пока есть время, — ответил тот, потянувшись к ремню штанов, не спуская при этом с меня взгляда.

— А отойти в сторону не судьба, прежде чем начать раздеваться? — возмутилась я.

— А зачем? — спросил он, скривившись. — Ты же всё равно не считаешь меня мужчиной, так что волноваться не о чем.

— Ты же прекрасно понял, что я имела ввиду, так зачем всё усложнять? — выпалила я, резко отвернувшись, чтобы не видеть как следом за рубашкой на камень полетели и брюки.

Ответом мне был лишь всплеск воды, раздавшийся спустя мгновение.

— И как я могла поверить, что с этим мужчиной можно нормально общаться? — бурчала я, направляясь в сторону дерева, раскинувшего свои могучие ветки над берегом. — Наивная дура!

Позади по-прежнему раздавались сильные всплески, отдаляющиеся от берега. Похоже, лорд уплывал, яростно загребая руками, и мне стоило большого труда, чтобы не обернуться, желая убедиться так ли это.

Злясь на себя и на несносного мужчину, поведение которого совершенно не поддавалось объяснению, впрочем, то же самое можно было сказать и о себе любимой, я торопливо шла по берегу, стараясь сосредоточиться на конечной цели своего пути, но мысли то и дело возвращались к его словам о сестре. Да, она сама их бросила, но это не значит, что не надумает вновь вернуться. И что буду делать тогда я, если не справлюсь со своими эмоциями?

«Я поступаю правильно, я поступаю правильно», — твердила про себя, пытаясь убедить вновь взбунтовавшиеся гормоны и расшалившееся воображение, но попытки проваливались одна за другой, раздражая ещё сильнее.

Вот как могло получиться, что за столь короткое время я начала так сильно реагировать на этого мужчину? То меня трясло от ненависти к нему, то возникала дрожь в коленях от одного лишь его прикосновения…

Когда-то в детстве я любила кататься на каруселях, под названием «Весёлые горки», вот те ощущения нестабильности, когда тебя — то поднимает вверх, то бросает вниз, а в животе сжимается то от страха, то от восторга, было схоже с эмоциями, которые я испытывала сейчас. Ни одного мужчину мне ещё не хотелось так сильно прибить, и, одновременно, ни одного я так сильно не желала коснуться. И эта двойственность действовала на нервы, выводя из зоны комфорта.