Я перекинула сумку через плечо и направилась к выходу.

— А ну стой, сука! — завопил мне вслед Соколов. — Убью! Тварь!

Я не стала слушать определения, в ярости даваемые мне прикованным к батарее Витьком, и, выйдя из душной квартиры, стала спускаться по ступенькам. Скоро сюда прибудет Гарик с оперативной группой, и пусть он сам решает, как ему быть с Соколовым.

Я села в машину, завела двигатель и поехала домой. По пути я все время размышляла, как же так получилось, что я столь бездарно прокололась. Гарик с самого начала не был уверен, что Соколов и Бакаев могут быть причастны к смерти Приходько. Особенно он сомневался по поводу Соколова. И оказался прав: Витек — простой вымогатель, но не киллер. Значит, ты, Танюша, ошиблась. Ну что ж, и на старуху бывает проруха…

Тогда кто же убил Евгению? Я была так уверена в своей правоте, что даже не предусмотрела никаких параллельных версий. И теперь снова стояла на перепутье — где искать реального убийцу и где искать заказчика убийства? Я не сомневалась, что в убийстве участвовало два человека: кто-то нанял киллера, чтобы избавиться от Приходько. Только вот кто?

Приехав домой, я принялась за приготовление ужина. После общения и легких физических упражнений с Соколовым я изрядно проголодалась. Приготовив салат и несколько бутербродов, а также сварив себе ароматный кофе, я отнесла все это в комнату, устроилась в своем любимом кресле и принялась за трапезу.

Пока я ела, старалась не думать о деле, чтобы не отбить аппетит. Я решила поразмышлять об этом за чашкой кофе и сигаретой. Но мечтам моим не суждено было сбыться. Едва я закончила ужин, как в дверь позвонили. Меня одолели сомнения, открывать или не стоит. Очень не хотелось сейчас никого видеть, ни с кем разговаривать. Но звонок кто-то продолжал упорно терзать, и мне пришлось все-таки встать с кресла и пойти в коридор. Когда я открыла дверь, то сто раз пожалела о том, что вообще поперлась открывать. Вниз по лестнице уже спускалась какая-то молодая женщина. Она, очевидно, решила, что дома никого нет, и собралась уходить. А меня черт дернул открыть дверь, и теперь придется принимать гостью. Девушка обернулась уже на лестнице и остановилась.

— Это вы Иванова? — наглым тоном спросила она.

Я автоматически кивнула, разглядывая лицо девицы, показавшееся мне смутно знакомым. Где-то совсем недавно я видела эту размалеванную нахальную физиономию. Надеюсь, она не собирается нанять меня в качестве частного детектива? В противном случае мне придется ей отказать. Не люблю работать с людьми, которые изначально внушают мне неприятные ощущения или просто не вызывают приятных эмоций. Девица относилась именно к такому типу людей.

— Я, — ответила я, все еще стараясь припомнить, где же я могла встречаться с гостьей.

Девушка снова поднялась на лестничную площадку и без приглашения вошла в мою квартиру.

— Мне нужно с вами поговорить, — безапелляционно заявила она, осматриваясь в коридоре.

— О чем? — постепенно приходя в себя от подобной наглости, спросила я.

— О Бакаеве, — сказала девица и посмотрела мне в глаза. И только сейчас я вспомнила, где и при каких обстоятельствах состоялась наша первая встреча.

Это произошло буквально на днях, когда я ездила прослушивать разговоры Бакаева, не помню в который раз, в первый или во второй. Тогда на дороге я никак не могла разъехаться с машиной, за рулем которой сидела как раз эта самая девица. Ее наглое, не обремененное интеллектом лицо я запомнила.

И теперь эта девица пришла ко мне и хочет поговорить о Бакаеве. «Интересно, о чем именно?»— спросила я про себя, а вслух сказала:

— Проходите сюда, — и указала рукой на дверь в кухню.

Девица прошла в кухню и, брезгливо поморщившись — ну да, не убрано, и что с того? — встала у окна, сочтя, видимо, невозможным опускать свою дражайшую задницу на мой стул.

— Слушаю вас, — я встала у противоположной стены, скрестив на груди руки и приняв выжидательную позу. Интересно, а она помнит меня? Скорее всего нет, иначе вела бы себя по-другому.

— Я подруга Николая Бакаева, — начала она. — И мне стало известно, что вы преследуете его за какие-то непонятные, якобы им совершенные преступления, — с вызовом продолжила она свой монолог. Я стояла и молча слушала. — Так вот. Я хочу заявить, что Николай не имеет никакого отношения к убийству этой Приходько. Он вообще забыл о ее существовании, как только они расстались, — девица, видимо, закончила свою речь и воззрилась на меня в ожидании ответа.

— Я не понимаю, при чем здесь я? И вообще, как вы узнали мой адрес? — спросила я.

— Это не имеет значения, — заявила гостья. — А что касается лично вас, — при этих словах она смерила меня презрительным взглядом, — то сразу хочу вам заявить, что если преследование Николая не закончится, то я найду на вас управу…

— Послушайте, как вас там… — перебила я речь девушки. — А почему вы, собственно, вообще здесь находитесь и защищаете Бакаева? Вы что, его адвокат?

— Нет, я же сказала, я его девушка. И мы собираемся пожениться. Я не допущу, чтобы на Николая наводили какие-то подозрения в разных грязных делах. Он ничего дурного не делал, и если еще раз вы лично, — снова презрительный взгляд, — или отдельно или вместе с вашими коллегами начнете доставать Николая подобными измышлениями, то я… — девица не договорила. Она спокойно раскрыла сумочку и достала оттуда пачку сигарет и дорогую, кажется, даже позолоченную зажигалку. Неторопливо закурив, она посмотрела на меня уничтожающим взглядом и произнесла: — Мой отец — заместитель начальника областного управления внутренних дел, а мой дядя — заместитель председателя правительства. Так что вам просто не жить в Тарасове и уж тем более не работать в вашей паршивой ментовке, если вы не успокоитесь и не оставите в покое Николая. Вам ясно?

— Конечно, ясно, — подобострастно произнесла я. — Чего уж неясного? Но ваш бойфренд, извините, первый подозреваемый по делу об убийстве.

— Я не знаю, кто там убил эту шалаву, но это сделал не Николай. И я требую, чтобы вы оставили его в покое, — девица сорвалась почти на крик. — Я знаю о ваших сегодняшних действиях. Если хоть раз вы еще появитесь на горизонте Николая, можете распрощаться со своей работенкой. А что же касается этой шалавы Приходько, то не там ищете, — снизошла до объяснений девица. — Мой Николай расстался с ней и вообще забыл о ее существовании. Он сразу познакомился со мной. И я не позволю, чтобы моего будущего мужа смешивали с грязью из-за какой-то шлюхи, а вместе с его именем трепали и мое! А эту вашу Приходько ненавидели все, кто знал. Все! Все ее друзья, бывшие любовники, даже родственники. Ее все ненавидели! Это была глупая, тупая, наглая, недалекая сучка! Даже тогда, когда она была мужиком! — Моя посетительница закончила свою пламенную речь и одним резким движением затушила окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике. Она взяла сумочку и направилась к выходу.

Обернувшись у двери, она произнесла пренебрежительным тоном: