Внезапно мой заказ кажется мне таким детским. Почему я не заказала, к примеру, американо? Американо для американки. Может, так было бы и хуже. Я забираю свой напиток и делаю глоток.

– Одри Вагнер? – раздается голос из-за спины.

Спешно вытираю рот, надеясь, что на губах не осталось взбитых сливок.

– О, хм, привет.

Великолепный мужчина пристально смотрит на меня, и я не могу удержаться – пялюсь в ответ. Затем немного встряхиваюсь и вспоминаю, кто я. Не та, кого может сбить с толку парень с потрясающими голубыми глазами.

– Погодите, откуда вы знаете мое имя?

Он указывает на кофейный стаканчик, где мое имя накарябано большими черными буквами.

Я прищуриваюсь.

– Это не объясняет, как вы угадали фамилию.

Он кладет руку на грудь.

– Mea culpa [14]. Вы меня поймали. Мои выводы основаны не только на этом. Я видел монограмму на вашей сумке. «ОВ». Сложив «Одри» и американский акцент, сделал предположение. Я – Патрик Рэдклифф. – Он вручает мне визитку, которую я от удивления принимаю.

Фамилия. Рэдклифф.

– Мои родители несколько раз встречались с вашим отцом, так что я много о вас слышал. Хотя никогда не думал, что наткнусь на вас во время своего обеденного перерыва. Внезапно, не правда ли? – Он коротко смеется. – Хотите присесть?

Я настолько ошеломлена шикарным акцентом этого парня, что не обращаю внимания на ворчащих на нас людей, которым мы мешаем добраться до прилавка и которые обходят нас, словно вода – валуны в реке.

– Конечно. – Мне кажется, что я отвечаю. Но вполне возможно, что лишь открываю рот, словно рыба. Он берет меня за руку и ведет к столу.

– Вы учитесь в Иллюмен Холле.

Я сбрасываю оцепенение, вызванное этим горячим парнем.

– Ладно, теперь вы меня пугаете. – Я встаю, чтобы уйти.

– Сядьте, – говорит он, и, хотя это звучит как приказ, Патрик произносит это так мягко, что я повинуюсь. – Как я и сказал, я знаю вашего отца. И я был на недавнем собрании в Иллюмен Холле.

Он ждет, пока я сложу два и два, что занимает несколько секунд после того, как он замолкает. Рэдклифф. Его голос тоже звучит знакомо, и я вдруг понимаю почему. Он участвовал в том ужасном подкасте. Он – брат Лолы.

– О боже, вы… эм, ох. Я так сожалею о вашей утрате.

Он на удивление пренебрежительно отмахивается.

– Не извиняйтесь. Я еще не потерял ее. Не потерял до тех пор, пока не выясню, что с ней случилось.

Я делаю долгий глоток кофе, морщась от того, что тут он определенно не такой крепкий, как в Штатах. Прямо сейчас мне нужен крепкий кофе. Я приехала в город, чтобы попытаться убежать от всего этого шума вокруг Лолы, и снова вляпалась прямо в его эпицентр. Прямо нос к носу с крутым старшим братом Лолы.

– Ужасный, не правда ли? – Он указывает на мой стаканчик.

– Ага, не очень хороший.

– Тут нигде нет хорошего кофе. Я только что купил квартиру в этом богом забытом городе, чтобы находиться поближе к расследованию, но по сути никуда не продвинулся. Кажется, никто не хочет говорить со мной об этом.

– Мне жаль, – отвечаю я, не зная, что еще сказать.

– Это чертовски неприятно, потому что все знают меня и мою семью. Наши предки были в числе основателей школы.

– Серьезно? – Срань господня. К сожалению или к счастью, моя семья не так интересна. Где-то там могут найтись немецкие корни, судя по фамилии, но никаких великих предков, насколько мне известно.

– Серьезно, – кивает он и, кажется, копирует мой акцент. – И, конечно, я тоже учился в Иллюмен Холле. Я не был таким прилежным учеником, как Лола, но наша семья в течение многих поколений училась в этой школе. Не думаю, что эта традиция продолжится, – едва слышно добавляет Патрик.

Я хмурюсь и уже собираюсь спросить почему, когда подходит официантка и отдает ему заказ. Он берет свой эспрессо и выпивает его одним глотком. Затем понижает голос, заставляя меня наклониться ближе, чтобы услышать его… хотя я не возражаю. – Я точно знаю, что Лола ни за что не покончила бы с собой и не пошла бы гулять одна по скалам ночью – или какая там версия у полиции. А если она не делала этого, значит, есть кто-то, кто знает, что с ней случилось. Может быть, кто-то, кто все еще представляет опасность для учеников школы.

Мне кажется или мой кофе вдруг стал обжигающе горячим? Я едва не роняю его. Кажется, температура в комнате повысилась. Я потею? Такое чувство, будто с меня льет ручьем. Патрик вроде бы ничего не замечает.

– На самом деле то, что я вас встретил, – удачное совпадение. Я думал о том, что мне нужна помощь. Кто-нибудь внутри, кто может…

Я внезапно начинаю испытывать тревогу, предугадывая, о чем он собирается попросить меня.

– А как насчет автора подкаста? – прерываю его я.

Взгляд Патрика становится пристальнее.

– Этот аноним? Они обманом втянули меня в интервью. Мне нужен кто-то, с кем я мог бы действительно поддерживать связь.

Качаю головой, стараясь сдержать дрожь. В голову приходит мысль: Что, если он – Н?

– Я даже не знала Лолу. Я новенькая в школе. Я… даже не представляю, с чего начать.

– Так даже лучше. У вас не будет никакого предвзятого представления о том, кем она была, но будет повод задавать вопросы. С Лолой было сложно. Но она никогда не стала бы рисковать собственной жизнью. Я твердо в это верю.

Теперь я встаю, и он меня не останавливает.

– Я должна идти. Я не могу вам помочь. Мне нужно делать домашнюю работу. Я даже не должна находиться тут – технически мне нельзя покидать территорию школы. Но это вы и так знаете.

– Уверен, дочь Уолтера Вагнера не обязана соблюдать правила.

Но я едва слышу его, поскольку уже выхожу из кафе. Швыряю свой скверный кофе в ближайший мусорный бак и почти бегу.

Добравшись до остановки, проверяю расписание на телефоне, но следующий автобус до Иллюмен Холла придет еще очень нескоро. Воздух ощутимо холодный, и мне ничего не остается, кроме как отправиться бродить по улочкам маленького городка, пока не придет автобус. Я прячу руки глубоко в карманы. Пальцы касаются острой кромки картона, и я вытаскиваю злокозненную бумажку на свет.

Это визитка Патрика. «СРОЧНАЯ ПОКУПКА И ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ» – напечатано на лицевой стороне вместе с номером телефона и замысловатым логотипом из его инициалов, «ПР». Я переворачиваю визитку и вижу, что написано на обороте:

Кажется, чем сильнее я пытаюсь убежать от загадки, тем упорнее она пытается найти меня.