Эти существа не умеют разговаривать. «Охотник» делает только одно — выслеживает и убивает жертву.

Ему здесь не место.

Вновь стучат иглы — зверь содрогается. Я боюсь, что разозлил его, и жду, что он опять изменит форму. Почему он до сих пор не убил меня и всех остальных?

— Ему можно доверять? — спрашивает «охотник».

— А у нас есть выбор? — отзывается Желтый Великан.

Девочка внимательно смотрит на нас. Женщина-паук пожимает плечами.

— Как вы здесь оказались? — хриплю я.

— Нас вытеснили, — спокойно отвечает женщина. Она не боится никого из нас, а зверя цвета слоновой кости — меньше всего. — Факторы пошли в атаку и сожгли родильные комнаты и жилые отсеки в корме. Новорожденных больше не будет. Мы последние.

— Если останемся здесь, они и нас найдут, — замечает Желтый Великан.

Девочка подтягивается по тросу и берет меня за руку.

— Я молилась о тебе. И ты пришел.

— Она всегда молится о тебе, — добавляет Желтый Великан.

Видимо, что-то прочитав на моем лице, «охотник» начинает приближаться. Я уверен, что мне грозит опасность.

— Ты меня видишь, ты знаешь меня. Я не просто урод, да? — спрашивает зверь. — Расскажи мне, кто я такой.

Иглы падают, бледные, блестящие мышцы изменяют свое положение на винтообразных костях, изменяя подъемную силу, нагрузку и баланс. Теперь зверь больше похож на четвероногий танк — или на нечто под названием броненосец. Броненосец с головой ужасного, похожего на ящерицу волка. Таких животных я никогда не видел.

— У тебя имя есть? — спрашивает монстр.

— Нет. Я не помню.

— Из тех, что здесь, имя есть только у меня. Почему?

— Прошу прощения, — прерывает женщина-паук. — Я вас познакомлю. Учитель, это… Циной.

— Мой облик должен быть другим, — говорит Циной. Голос зверя падает на октаву, словно доносится из глубокой-глубокой пещеры. — Я выгляжу ужасно.

— Я тоже выгляжу не так, как должен, — замечает Желтый Великан.

— Я такая, какой меня сделала Мать, — говорит девочка.

— Разумеется, — замечает Желтый Великан. Если учесть, что его лицо кажется застывшим, то, похоже, он ухмыляется.

— А ты? — спрашиваю я у женщины.

— Имени нет, — отвечает она. — Но я знаю, что лучше всего действую при невесомости. — Она вытягивает руки. — Кроме того, я много знаю про корпуса и особенно про Триаду — то, чем станет Корабль, когда три корпуса объединятся.

— Повезло ей, — говорит Желтый Великан. — Для меня все покрыто мраком.

Женщина подходит к окну. Я делаю шаг назад, чтобы она могла выглянуть через овал и осмотреть руины наших надежд. В ее глазах печаль.

Девочка тянет меня к большому коричневому пятну — возможно, это кресло. Оно одновременно всасывает и успокаивает меня, удерживая мягко и нежно.

— Расскажи нам, — просит девочка. — Ты ведь Учитель. Расскажи нам, что ты помнишь.

— Учи нас, Учитель, — говорит Желтый Великан. — Мы жаждем знаний.

Я сглатываю. Снова возникает чувство, что я расколот надвое — два Сна, сплетенных вместе. «Охотник» по-прежнему наблюдает за мной, словно кот за птицей.

— Зачем я нужен? — спрашивает он. — В чем мое предназначение?

Я не хочу игнорировать вопрос, но и не желаю разочаровать зверя — а то, что я случайно вспомнил, счастья никому не принесет.

Женщина передает мне бутылку воды, и я пью.

— Тебя называют «охотник», — говорю я. — Таких, как ты — или похожих, — мы отправляем на поверхность планеты в первых кораблях-«семенах».

— Зачем? — спрашивает женщина.

— Если на планете что-то совсем не то, команда импровизирует, выбирает что-нибудь из Каталога.

— Что за Каталог? — спрашивает Желтый Великан.

— Как меня используют? — перебивает его «охотник».

Сначала я отвечаю ему. Что бы ни было у него в душе, он по-прежнему наводит на меня ужас.

— Ты зачищаешь площадку, — говорю я, пытаясь смягчить удар. Ты убиваешь все на своем пути. — Помогаешь подготовить планету к высадке людей.

— Я — «убийца»?

Ты — «убийца». Вслух я этого не говорю.

— Не знаю. Перестань на меня пялиться, — отвечаю я вполголоса.

— Черт! — «Охотник» отходит прочь, съеживается, вытягивается; его поза становится еще менее угрожающей — почти изящной.

— Это мой зверь, так что будь с ним поласковей, — мягко замечает женщина. Ей, как и мне, тоже не нравится то, что я им сообщил. — Он сопровождал и защищал меня. Не нужно его расстраивать. Вопрос в другом: кто главный — Учитель или я?

— Ты забыла про меня. — Желтый Великан притворяется разочарованным.

— Учитель, — настаивает девочка.

— На самом деле ты ведь не лидер, — говорит Желтый Великан.

— Да уж, — соглашаюсь я.

— Можешь обратиться за помощью к Управлению Кораблем?

— Когда-то Корабль со мной разговаривал… один раз.

— Полагаю, он лжет, — рычит «охотник».

Женщина-паук снова вытягивается во весь рост — удивительное зрелище. Они с охотником — грозная пара.

— Учитель знает все, нужно лишь потыкать его как следует, — утверждает девочка.

— Это правда, Учитель? Что еще в том Каталоге? Я?

— Не знаю.

Я стараюсь не смотреть им в глаза. Хочу отдохнуть и подумать. В голове постепенно проясняется. И то, что всплывает сейчас в памяти, мне совсем не нравится. Я должен был родиться после того, как мы найдем планету, после того, как прибудем на место, — таков главный план моего Сна. Прибытие и высадка — сложная работа, которая следует за сотней миллионов процессов, за триллионом больших и малых решений. Самое интересное — то, что происходит до нее.

Возможно, Сон — это ложь от начала до конца, убедительная сказочка. Только сейчас до меня доходит то, что было очевидным с самого начала: если планета не гостеприимна, если возникли сложности, Корабль должен приспосабливаться. Я — как и они — не родился и не вырос — меня сделали. Если возникают большие проблемы, меня можно адаптировать. Я существую в нескольких разновидностях. И сейчас смешались два «я» или больше.

— Кто здесь дольше всех? — спрашиваю я.

— Мы с Циноем, — отвечает женщина. — Большого Желтого и девочку мы встретили у резервуара и проводили сюда.

— И ни у кого из вас нет книг?

— Ни у кого.

— У меня была, — отвечает девочка. — Ты ее потерял.