вглубь холма, утолщаясь и упрочняясь, пронизывая землю насквозь. Но вливание не прекратил, наоборот, усилил, отдавая всё, на грани силы.

Сколько это длилось, он затруднился бы ответить, но когда в сени раскидистого молодого дуба, под лучи заходящего солнца его обняли нежные руки, он расслабился и выдохнув, просто пошёл следом, за молодой пророчицей, что вела его за руку в сторону дома.

***

Утро было поздним и встретило Сергея гомоном за окном на тренировочной площадке, ржанием лошадей и негромким и добрым переругиванием матери и дочери в гостиной. Поднявшись, понял, что окончательно проснулся, вышел в гостиную, где, набычившись сидела Айна и Нора. Посмотрел на обеих.

— Если мне кто-то скажет, что не поделили что-то из-за свадьбы, прибью собственными руками и попрошу Аюру переродить в жопе мира с сегодняшней памятью, но в самой бедной семье не рабов и не холопов…

— Сделаю, хранитель! — звон хрустальных колокольчиков божественного голоса разнесся по дому. — Но дальше Кутькино не смогу, там Некрегор властвует, не пускает меня.

— Ну, с этим товарищем мы ещё поговорим, а Кутькино мне нравится, название зычное, говорящее прямо-таки! Так, что, согласен! И только не в мальчиков, хорошо?

Божественный смех пронесся по дому и затих вдали, а две съежившихся женщины упорно молчали.

— Ну раз конфликт улажен, может позавтракаем?

Завтрак проходил в тишине, и Сергей наслаждался этим моментом, женщины сидели рядом и зыркали друг на друга из-под тонких бровей. От въезда в усадьбу послышался стук копыт и вскоре у входа на уличную кухню показался Остап. С восторженным визгом, Нора выскочила из-за стола и с разбегу запрыгнула на мужа, уцепившись руками за шею, а ногами за могучий торс. Здоровяк от такого напора женской ласки покачнулся, но устоял на ногах, придерживая жену под попу прошел внутрь.

— Привет! — пробасил он. — А что это у вас тут происходит?

— Та, — усмехнулся Сергей, — ругались из-за свадьбы, а я пообещал их прибить, если не перестанут.

— Ага, даже богиня смерти ответила! — пискнула Айна.

— Хахаха! — рассмеялся Остап, — теперь я знаю, к кому обращаться, чтобы меня жена не прибила! Ой! — маленький острый кулачок, больно воткнулся под ребра. Но в следующий момент уже женский смех накрыл беседку. К смеющимся голосам присоединился и ещё один.

— Ха-ха! Я знал, хранитель, что с тобой будет весело! Знал! Поэтому решил зайти на огонёк, так сказать. — Заметно потолстевший енот прошествовал к лавке, повис передними лапами, забавно дергая задними в воздухе, что вызвало умилительный вздох у женской части застолья.

— Здравствуй, Феоктист, давно не виделись. Ты какими судьбами?

— Ой, да какие там судьбы, хранитель, ты о чём? Услышал твой смех, решил заглянуть, тоже посмеяться… женщина, не надо тянуть ко мне руки! Хотя… о да… да! За ушком ещё почеши… ууу… великий создатель! Как хорошо! Да-да-да! И за другим ушком!

— Дорогой! А можно мы эту лапушку себе оставим? — Айна не прекращая наглаживать енота уже начала его подкармливать, то кусочек копчёного окорока, то ягоду винограда ему подсунет. — Посмотри, какой он милый!

— Дорогая, кхе-кхе, вообще-то, это бог шуток и розыгрышей… — улыбнулся Сергей, — и я не думаю, что держать дома бога, пусть и маленького, хорошая идея…

Все присутствующие с интересом уставились на енота, а тот, будто, не замечая скрещенных на нем взглядов, уминал большой кусок мяса.

— Фто? Ну да, бог, но это не значит, что мне не нравится ласка и вкуфная еда! — с набитым ртом парировал тот. — Мофет я фссю вывнь мефтал о том, фтобы жить в семье?!

Шлепок ладони Сергея по своему лицу разнесся по беседке. А три пары глаз, две из которых были женскими, просительно уставились на него.

— Хорошо! Хорошо… — задумчиво постучал пальцами по столу. — При одном условии! Он не будет жить в доме! Если хотите, вон, попросите строителей сделать ему каморку рядом, или храм небольшой, но не дома! Это не значит, что в дом ему заходить нельзя, можно, но живёт он у себя.

Айна подпрыгнула на лавке, обняла мужа и крепко поцеловала. Енот довольно захрюкал рядом, Нора улыбалась во все свои тридцать два белоснежных зуба, а Остап хохотал, прикрыв лицо руками.

— Весело тут у вас, как я посмотрю, — сквозь сдерживаемый смех пробасил здоровяк. — Я собственно, чего приехал то, — утер выступившие от смеха слезы, — мы с Богданом, свою часть зачистили, там было то не так и много, два городка, по три тысячи душ, да 14 деревень, в которых хоть кто-то остался. Но об этом мы потом с Сергеем отдельно потолкуем. Поэтому, девоньки, сходите погуляйте, пока мы поговорим.

Женщины поднялись, вышли из-под навеса, оставив за столом мужчин и поглощающего ягоду за ягодой, енота. Остап с сомнением покосился на бога, но увидев разрешающий кивок Сергея, начал говорить.

— Значит так, встали мы возле одного из этих городков, предложили открыть ворота и мирно сдаться, а они вдруг начали магией кидаться. — При этих словах, Сергей поморщился, но перебивать не стал. — Красная магия, как кровь, на кого попадала, гнить заживо начинал. М-да… так вот, кабы не Глеб, мы бы там кровью умылись, уж больно крепко они там окопались. — В проходе показалась Айна с кувшином пива и кружкой чая для Сергея, поставила на стол, поцеловала мужа и быстро вышла. Остап налил себе кружку, залпом выпил и продолжил. — Так вот, было их с десяток, и все кидались одинаково. А Глеб, их по одному, по двое вылавливал и сжигал шарами да копьями огненными. Потом ворота обрушил, ну мы внутрь вошли, а там людей и нет считай, что, только храм, а вокруг трупы, ну, Глеб даже заходить в него не стал, потряс землю немного, храм и сложился, а он залез на обломки сверху и помочился, сказал, что надо осквернить. Во-от… поэтому я и пришёл, спросить, что делать дальше? И ждать нам впредь такого же?

Сергей молча барабанил пальцами по столу, слушая рассказ, енот же, перестав жевать, залез на стол, подошёл вплотную к Остапу. Принюхался, чихнул и исчез.

— Значит вылезло, гребанное наследие Гурната… — плотно сжав зубы процедил хранитель.

— Да нет, не Гурната это храм. Его все храмы давно уже в руинах лежат. — Голос енота был задумчивым. — Это храм Карота. Мерзкий тип, — морда Феоктиста скривилась. — По совместительству, братец, убитого тобой мудака.

Сергей изогнул бровь в удивлении, и начал усиленно тарабанить пальцами по столу.

— Надо ехать, — выдал он вердикт.

— Ага, я бы даже сказал, мчаться! — прикрыв глаза бусинки произнёс енот. — Он этого просто так не оставит, и, как пить дать, наплевав на мироздание