Всё это представляло бы очень мало интереса, но однажды в руках святотельцев каким-то образом оказалась небольшая, но вполне убедительная флотилия боевых кораблей среднего класса. Которые умудрились добраться до Солнца и попытались атаковать колыбель человечества. Как утверждали впоследствии злые языки, к вооружению фанатиков приложил руку известный межпланетный спекулянт Ной Гогидзе, в интересах которого было чуть-чуть поколебать кредитный рейтинг Земли. По тем же слухам, из этого ничего не вышло: репутация Земли оказалась твёрдой, как скала.

Флотилия была стёрта в пыль: Земля умела себя защищать. А через какое-то время все миры, на которых действовали святотельцы, посетили с визитами земные боевые звездолёты, после визитов которых несколько планет пришлось списать в утиль. К числу невезучих относилась и FC1XZI. После отбытия нежданных визитёров океан планеты стал совершенно ровным — никакие острова больше не портили его поверхность.

Через некоторое время Гогидзе опять попробовал слегка надавить на Землю-матушку, на этот раз по политической линии. Поэтому командир земного боевого звездолёта, атаковавшего FC1XZI и ещё дюжину миров, в припадке позднего раскаяния дал межпространственным СМИ ряд интервью. Из которых следовало, что большая часть атак была произведена на совершенно мирные и никому не угрожавшие объекты и сооружения. История с монастырём на FC1XZI была особенно вопиющей: никакого опасного оружия у монахов не было, да и быть не могло, ибо они относились к особому течению, отвергающему любое насилие и полагающее возможным воскресить Святое Тело только непрестанной молитвой… Скандал был крайне неприятным: Землю вообще и Объединённую Церковь в частности стали обвинять в безжалостном истреблении безобидного меньшинства.

Надо было что-то делать. Экспедиция, посланная на FC1XZI, обнаружила в глубинах океана развалины, а в них — повреждённую, но сохранившую герметичность криокамеру. В ней лежало тело настоятеля монастыря, Ввагра Паргентума.

Тело извлекли из пучины вод, разморозили, извинились и предложили денежную компенсацию. Однако, Ввагр и в самом деле оказался настоящим фанатиком. Узнав о том, что монастырь разрушен, а монахи мертвы, он молча подписал все бумаги по поводу компенсации и отсутствия претензий, получил номер счёта, встал, вышел из переговорного помещения, добрался до заготовительной конторы и продал себя на переселенческий корабль. Все деньги, включая выручку за собственное тело, он тут же перевёл на счет погибшего монастыря…

Свежезамороженное бревно попало в обычную партию, и, наверное, доехало бы до пункта назначения, но как раз в этот момент у переселенческой компании возникли финансовые трудности. Судно вместе с грузом было арестовано в одном из портов. Корабль конфисковали, а груз законсервировали на одном из орбитальных складов. Там тело Паргентума лежало десятилетие за десятилетием, пока пролетавший мимо корабль не взял на борт партию своего обычного груза.

Кралевский потратил два дня, чтобы разобраться во всей этой запутанной истории. Судя по сетевой информации, за прошедшие годы святотельцы — точнее, то, что от них осталось — превратились в весьма уважаемое меньшинство, к представителям которого власти любых систем старались относиться с осторожным пиететом. Такому отношению весьма способствовали экономические успехи Ордена: бывшие крестоносцы почему-то занялись коммерцией и финансовыми операциями, и весьма преуспели в этих занятиях.

Оскару понравилась перспектива стать Ввагром Паргентумом. Он почувствовал перспективу, какие-то новые, не вполне понятные возможности, и был готов их испробовать.

Он думал обо всём этом, продолжая рассматривать бокс. Сложный манипулятор — медицинские роботы здесь были, конечно, не чета корабельному — вскрыв макушку черепа, копался в его глубинах, нащупывая драгоценный чип.

Кралевский старательно отгонял от себя неприятные мысли о том, что чип может быть испорчен или повреждён. У него, конечно, было в запасе ещё три тела, но Ввагр Паргентум был самым интересным вариантом.

Медицинский робот подхватил голову манипуляторами, поднёс к её макушке молекулярное лезвие и осторожно проделал отверстие в макушке. Микроманипуляторы закопошились в одной из половинок, выискивая в промороженном сером веществе крошечную микросхему.

Оскар знал, что где-то рядом в специальной анабиозной камере осторожно оживляют тело настоятеля — для того, чтобы тут же разобрать его на части. Впрочем, голову тоже придётся оживлять, хотя бы ради кожи и волос. Интересно, успеет ли Ввагр Паргентум прийти в сознание и понять, что с ним делают? Вряд ли, конечно, но вдруг? Оскар представил себе, как отрезанная голова глупо хлопает глазами, и невольно рассмеялся. Жаль, конечно, что он не увидит этого зрелища.

— Уже пора, — раздался над ухом голос ассистента. — Снимите только халатик и вот сюда, — Оскару было указано на стандартную медицинскую койку.

Кралевский, кряхтя, занял место на койке. Его голову обхватили кривые лапы зажимов. Койка бесшумно поднялась, раскрылась, превращаясь в операционный стол.

— Не беспокойтесь, трепанации не будет. У нас своя технология. Ткани черепа размягчаются, а потом…

— Кстати о черепе, — напомнил Кралевский. — Вы обещали мне сохранить череп. Мне он нужен.

— Конечно-конечно. А насчёт всего остального не беспокойтесь. Вы будете точной копией этого… этого господина, — он показал на то, что осталось от головы монастырского настоятеля. — Кое-какие ткани мы возьмём у него. Кожу, к примеру. Мы вас обтянем его шкурой, как новенькое кресло. Кости мы оставим ваши, у донора костяк был хуже. Да, заодно уж — не желаете ли увеличить пенис?

Оскар скривился: навязчивая реклама этой услуги забивала все информационные каналы, посвящённые медицине и косметике — да и не только их.

— Всё же подумайте. Сейчас мы делаем большую операцию, почему бы заодно и не это? А также увеличим чувствительность нервных окончаний в головке чле… хорошо, не надо так не надо, — ассистент понял, что клиент сейчас рассердится. — Не забудьте, — мстительно напомнил он, — что за обтяжку кожей вы платите отдельно от общего счёта.

— Забудешь тут. Вы меня совсем разорили этаким манером.

Ассистент кисло улыбнулся типовой клиентской шутке и включил общий наркоз. Через несколько секунд лицо Оскара разгладилось, глаза закатились.

Щупы медицинского робота осторожно сняли кожу с неподвижного тела, пережали крупные сосуды и начали закачивать размягчающий раствор.

* * *

VIP-зона ресторана «Аврора» располагалась внутри оранжереи. Над столиком Оскара склоняла свои листы пальметта. Вокруг цвели розы и ещё какие-то цветы — с толстыми стеблями и пышными шапками оранжево-жёлтых лепестков. Под ногами была настоящая земная трава, а наверху висело ненастоящее, но довольно убедительное небо в стиле «земное лето средней полосы, вечерние сумерки».

Увы, оригинальное небо четвёртой планеты BW712IV — зелёная муть с вечно висящим посередине медным блюдечком Альфы Единорога — выглядело куда менее презентабельно, да и вечный день тоже успевал быстро надоесть. Планета вращалась очень медленно, делая что-то около двух оборотов за земной год. Собственный год планеты был невероятно долгим. Что и неудивительно для планетки, едва ползущей по удалённой орбите около красного гиганта спектрального класса K.