– Нет, не занят, – портье явно подыскивала слова. – Но мы не имеем права в него никого пускать. Таково требование…

Девушка казалась непоколебимой. Варвара поняла, что пора применять сильное средство. И сняла очки.

– Мне очень нужна ваша помощь, – сказала она, глядя портье в глаза. – Этот старый придурок, господин Ибсен, в советском прошлом останавливался в этом номере и теперь хочет в него вернуться. Ностальгия его замучила, всю душу вымотал. Если не выполню его каприз, меня уволят к фигам собачим. А у меня кредит и долги после локдауна. Вы работает, и я работаю. Помогите мне, пожалуйста… Я быстро сниму видео и ничего не трону. Подруга, помоги…

Портье бросила быстрый взгляд на старшего менеджера, который в некотором отдалении занимал разговором гостей, и сунула через стойку карточку.

– Туда и обратно, – сказала она тихо. – Иначе меня уволят, подруга…

– Спасибо, я мигом, – ответила Варвара и заставила себя не бежать, а идти, как подобает менеджеру, уверенному в себе.

В окна светило солнце. В номере не сделали уборку. На всякий случай Варвара оглядела гостиную со спальней и зашла в ванную. Она включила свет.

На дне ванны виднелась пара почерневших ягод. Других признаков, что здесь лежало мертвое тело, не было. Варвара обошла ванную, слыша, как гулко отдается каждый шаг. Осмотрела зеркальный шкафчик, пустой и зачищенный криминалистами, заглянула под ванну, стоящую на массивных львиных лапах. Кроме кафеля в пыльном полумраке – ничего. Даже коврик для ног с полотенцами забраны на экспертизу. Если что-то и было, попало в руки криминалистов. А что к ним попало, для Варвары пропало. Какая досада…

Из упрямства, не желая сдаваться, Варвара сделала круг и встала на место, где лежала голова женщины. Она присела, чтобы взгляд оказался на уровне ванны. Ничего необычного. Только у стыка бортика и кафельной стены виднелась узкая щелка. Ни на что не надеясь, Варвара посветила в нее фонариком смартфона. Внутри блеснула тонкая полоска. Не веря в удачу, она переместилась поближе и направила луч фонарика: в щели что-то белесое. Варвара протянула руку и тут же отдернула: нельзя трогать. Порывшись в сумочке, нашла маникюрные щипчики, которыми изредка пользовалась. Засунув кончики в щель, затаила дыхание, сжала и потянула. Щипчики вытащили нечто.

Обрывок снимка.

На черно-белой фотографии задорно улыбалась молодая девушка в простом платье. Она счастлива, как бывают счастливы в юности. Фотография явно любительская, снимал кто-то из друзей. Судя по фону – где-то на улице. Рядом с девушкой на снимке должен быть кто-то еще, но рваный край скрыл.

Как фотография оказалась в щели? Нарочно засунули? Или…

Варвара взглянула на ванну. Если представить, что на бортике лежит голова… Фотография могла быть поставлена рядом с ней. И соскользнула в щель, где ее не заметили. Потому, что щель была прикрыта черной пленкой, накрывавшей голову жертвы. Непреднамеренная ошибка. Варвара знала, что должна вернуть фотографию на место. Чтобы ее нашел тот, кто должен. С ее подсказки, конечно.

Что будет достойным ответом. И насытит голодного зверя злости. Немного.

Выключив фонарик, она сделал несколько снимков. Черно-белая девушка улыбалась с экрана смартфона. Варвара аккуратно вернула находку на место. Она слишком задержалась в номере. Портье, наверное, жалеет о добром поступке. И больше не поверит девушкам в беде. Нельзя, чтобы люди разочаровывались в хороших поступках. Варвара поняла, что не имеет права вернуться без пирожного. Ужасно дорогого в этом отеле. Но за добро надо платить.

Иногда – пирожными.

Ингрид бессовестно опаздывала. Ради счастья подруги Варвара теряла время у театра Художественной драмы. В мессенджер стукнуло: «Буду через пять минут». Деловито и нахально. Хоть бы смайлик поставила. Варвара смахнула пальчиком сообщение с экрана и ткнула в галерею. Девушка с черно-белого снимка улыбалась беззаботно. Когда сделана фотография?

История моды Варвару не увлекала. Кажется, такие платья носили в середине семидесятых. Или раньше. Или позже? Фотография точно не из тридцатых годов прошлого века и не послевоенная. В любом случае – сделана десятилетия назад. Не пожелтела, выглядит аккуратно. Похоже, хранилась в альбоме. Ее вынули, часть оторвали и положили в ванной.

На снимке лицо девушки простое, милое, но обычное. Как у сотен тысяч ровесниц. Кстати, ей примерно столько, сколько Варваре. Много лет тому назад. Теперь девушке, наверное, за шестьдесят, если не за семьдесят.

Палец замер над экраном. Варвару пронзила нехорошая мысль: а если снимок забыл кто-то из предыдущих жильцов номера? Если это не улика, а самый настоящий мусор? Она подскажет Игнатьеву, где искать, а криминалисты вынесут вердикт: снимок лежит в ванной давно, опознают девушку и докажут, что фото не имеет никакого отношения к убийству. Это не позор, а катастрофа. Варвара представила выражение лица Игнатьева, когда он покажет ей протокол экспертизы. Холодный ужас. Варвара невольно поежилась.

Остается одно: думать. Чего девушке делать нельзя, потому что на лбу морщины появятся. Как уверяла Ингрид. Которая не стесняется опаздывать.

Допустим, снимок потерял кто-то из прежних жильцов номера. Тогда обрывок должен лежать под ванной, на полу, под раковиной или в туалетном шкафчике. Но не в щели между кафелем и ванной. Просто так туда его не засунут. А если снимок случайно обронили, вызовут горничную, чтобы достала. Не может снимок быть просто забытой вещью. Хотя бы потому, что это номер отеля: если кто-то привез с собой частичку памяти, с ней просто так не расстанутся.

Старый снимок может храниться у кого? Конечно, у пожилого человека. Молодые не берегут фотографии своих предков. Если не брать в расчет Варвару: у нее на заставке смартфона портрет великого прапрадеда. Который смотрел на праправнучку из своего мира и как будто хотел что-то сказать. Варвара кивнула и услышала, что подсказывает предок: используй психологику, праправнучка!

А что скажет психологика? Хозяин целой фотографии селится в номере люкс отеля. Фотография старая. Явно из советского прошлого. Происходит какое-то огорчение, например человек узнаёт, что девушка на фотографии, которую он мог искать, давно умерла. В отчаянии он разрывает фотографию и… засовывает в щель ванной? Не сжигает или рвет на клочки, а запихивает в самое неподходящее место. Может быть такое?

Варвара согласилась, что шанс только один: если жилец сумасшедший. Ведет себя так, как не может предсказать псхилогика. А если Игнатьев проверит всех, кто жил в номере за последние месяца два… Варвара ясно увидела, что доказательство она держала пинцетом: это сам снимок. Ну конечно! Старая фотобумага довольно сухая. В сырой ванной должна была быстро съежиться и отсыреть. Снимок новенький и сухой, лак блестит. Значит, обрывок попал в щель после того, как женщина легла в ванну. Фотография была поставлена на ванну и соскользнула…

Розовая «MINI» влетела на улицу, с визгом затормозила, дала задний ход и воткнулась в дырку между джипами, будто растолкала. Парковалась Ингрид как жила: по своим правилам. Варваре помигали фарами и дважды просигналили. Дескать: вот она я, встречай, подруга. Корить Ингрид за опоздание бесполезно. Такой пустяк Варвару не беспокоил, она поняла главное: почему обрывок попал в щель, кому принадлежала фотография и куда делась остальная часть. Ответ столь простой, что Игнатьеву будет нечего возразить. Обрывок не мусор. Это важнейшее доказательство. Можно засчитать искуплением ее ошибки.