в том же неподвижном положении, в котором они были с тех пор, как перерезали бечёвку, но пара украшений посередине слегка покачивалась на своих проволочных крючках. Их внимание вернулось к экрану, когда хриплый голос сказал:

— Баллард, время вышло. Завязывай.

— Так точно, майор, — ответил Ник и повернулся к своей семье грустным, угрюмым лицом. Он надулся, заставив их смеяться. — Я не хочу уходить.

— Скоро ты нас увидишь, а потом мы тебе успеем надоесть, — сказала ему дочь.

Голос у неё сорвался, и она немного повернула голову, чтобы он не увидел, как она плачет.

— Будьте в аэропорту Метро в Нэшвилле в 14:00 следующего вторника, чтобы забрать меня, — сказал он, снова улыбаясь своей заразительной улыбкой. — Я люблю всех вас.

— Мы тебя тоже любим! — все трое произнесли в унисон, голосом и сердцем.

— Баллард!

— Командир зовёт, — Ник засмеялся. — Надо идти.

А потом связь погасла. Они долго сидели в гостиной в тишине, потом Ким сказала:

— Кто хочет горячего шоколада с зефиром?

Желание было единодушным. Их настроение поднялось, когда они направились на кухню, смеясь и планируя перекусить и запаковать подарки до сна.

И, растянувшись на подлокотнике дивана, Крошка Пит смотрел на дерево.

Ким встала на следующее утро и обнаружила, что кто-то разорвал на дереве верхушку-ангела в клочья.

Он лежал на полу дюжиной кусков. Фарфоровая голова и руки были разбиты на острые осколки, а одежда была разорвана на тонкие клочья и разбросана по всему ковру вместе с выбитыми перьями его крыльев.

— Ну, дерьмо! — она присела и рассмотрела подарок на память, который принадлежал её матери и её матери до неё. — Глупый старый кот.

— Что случилось, мама? — Дэнни зевнул, входя в гостиную в пижаме.

Рыжий полосатый шёл за ним по пятам.

— О, Крошка Пит прошлой ночью залез на дерево и набросился на ангела, — сказала она ему. Она уставилась на кота. — Плохой мальчик!

Мальчик покачал своей головой с прилизанными волосами.

— Угу. Но Пит всю ночь спал в изножье моей кровати… и моя дверь была закрыта.

Ким посмотрела на убитого херувима.

— Ну, он не стал таким бы, просто упав.

Глупо было даже думать об этом, но это выглядело почти так, как будто за разрушением стояла какая-то злобная сила и презрение… как будто преступник ненавидел небесных служителей Бога.

— Мама… кажется, у нас в доме завелись мыши.

Джордан прошла в гостиную. Она, как обычно, приступила к своему утреннему ритуалу, постукивая по телефону и проверяя свои Snapchat и Twitter.

— Действительно? Почему?

Девушка пожала плечами.

— Прошлой ночью я слышала, как кто-то царапает дверь моей спальни. Или грызёт… трудно сказать.

— Милая, мышь может пролезть в щель под твоей дверью, — сказала ей Ким. — Почему она царапала её?

— Ну, мама, я не знаю. Я ведь не грёбаная мышь, не так ли?

В то утро изуродованная верхушка дерева испортила Ким настроение.

— Следи за тоном, дерзкая девчонка!

Подросток оторвалась от телефона.

— Э-э-э, извини, — её глаза расширились, когда она увидела беспорядок на полу. — Что случилось с бабушкиным ангелом? Он разбился и выпотрошился?

— Я думала, что Пит забрался и напал на него, но сейчас я не уверена. Может быть, он просто упал.

Джордан покачала головой, выглядя такой же озадаченной, как и её мать.

— И взорвался, когда упал на пол? Я так не думаю.

Ким посмотрела в коридор. Стрелки напольных часов показывали семь сорок пять.

— Дорогая, ты не могла бы взять метлу и совок и убрать это? Мне надо показать дом в девять тридцать, а я опаздываю, — она посмотрела на сына. — Дэнни, принеси мне тарелку сухого завтрака, ладно? Я налью молока, когда выйду из душа.

Мальчик кивнул и сонно поплёлся на кухню.

— Фруктовые колечки или какао-подушечки?

Накануне вечером у неё была передозировка шоколада.

— Колечки.

— После завтрака, могу я ненадолго снова лечь в постель? Помни, школы нет. Это рождественские каникулы.

— Хорошо, — согласилась она, направляясь по коридору в главную ванную. — Но не спи полдня. На холодильнике есть список домашних дел для тебя и твоей сестры.

Джордан закатила глаза.

— Как и всегда?

— Тон, юная леди… тон!

— Извиняюсь!

Но она улыбнулась про себя, когда её мать скрылась из виду.

Ким остановилась, не дойдя до половины коридора. Она присела и стала изучать нижнюю часть двери спальни Джордан. В дереве были прорезаны длинные борозды… не в самом низу, а на четверти пути к центральной панели.

«Ты превратился в Гудини, Крошка Пит?» — удивилась она.

Это было единственное объяснение, которое она могла придумать, но не то, которое её очень устраивало.

Ким и пара из Нэшвилла прошли по мощёной дороге мимо вывески Blackwood Realty к двухэтажному специализированному дому на Тимбер-Ридж-драйв. Она надеялась на быструю продажу и передачу комиссии. Всё больше и больше людей из Music City уезжали в провинцию, чтобы избежать преступности и высоких налогов на недвижимость.

Они были уже на полпути к дорожке, когда женщина, Карен Мур, посмотрела мимо неё в сторону собственности соседа.

— Это кто?

Ким огляделась, внезапно почувствовав смущение, опасаясь, что мужчина, копающийся в мусорном баке возле улицы, каким-то образом испортит её рекламную презентацию. Потом ей сразу стало стыдно за себя. Это был просто старый бродяга.

Джеремия Спрингер, известный во всём округе как «Горячий Папочка» из-за его бессвязных и распутных манер в юности, был чем-то вроде грустной шутки в общине Пайксвилля. Его десятки раз арестовывали за пьянство в общественных местах, и, похоже, он проводил больше времени в окружной тюрьме, чем на свободе. Пожилой темнокожий мужчина был невысоким и жилистым, с вьющимися седыми волосами и бородой в тон. Его налитые кровью глаза — один ленивый и чуть покосившийся влево — были своеобразного аспидно-серого оттенка. Его зубы были кривыми и окрашены в желтовато-коричневый цвет табачным соком. Он был одет в грязно-оранжевую бейсболку Университета Теннесси, зимнее пальто, которое казалось ему на три размера больше, и синие джинсы с заплатами.

Кое-кто в Пайксвилле недолюбливал старика, но Ким всегда жалела его и его положение. Когда он был трезв, Горячий Папочка то тут, то там зарабатывал доллар, перебивался случайными заработками по городу и собирал алюминиевые банки везде, где только мог их найти. Именно этим он и занимался в то утро — выискивал банки для продажи на свалке… более чем вероятно, чтобы выпить на эти деньги.

— О, это просто Горячий Папочка, — сказала она им как ни в чём не бывало.

«Просто забудьте об этом, — подумала она, словно мысленно желая, чтобы пара отвернулась. — Вы же хотите увидеть этот дом,