Дверь распахнулась, и вышли двое: такой же рядовой и высокий, худощавый унтер, не унтер, в общем, прыщ на ровном месте. Я превратился в одно большое ухо, а большой глаз, которым до этого обозревал обстановку, убрал за угол. Хорошо, что здесь значительно темнее, чем на пятаке перед дверью. Ага, шаги ближе. Идут, шаги печатают, как на параде. Видно, любитель уставов. Повезло фрицам с таким начальничком.

– Ганс! – Это унтер вякнул. Не стал я ждать, чтобы он своего Ганса в голос разыскивать принялся. Шаги ближе. Ещё ближе. Они уже почти вплотную подошли. Сидел я на корточках, так и высунулся, и сразу начал стрелять. Унтеру, он пониже, в башню. Часовому в грудь. Двое в минус, винтовка, автомат и «Вальтер» в плюс.

Никакой человек не ждёт нападения снизу – зрение у человека так устроено, и у нападающего всегда есть время. Обычно от полутора до трёх секунд. Пока команда до мозгов дойдёт, организм среагирует, и руки ствол автомата вниз направят. Всё зависит от особенностей и уровня подготовки организма. Эти организмы такой подлянки от меня не ожидали и шустренько понеслись в свою Вальхаллу или куда там солдат охранной дивизии принимают.

Опять обойму сменил, а с той стороны уже тянется кто-то. «Серж»! Он так щёлкать и не научился, собака страшная, и я его чуть не пристрелил сгоряча. Стоп. В этих вагонах есть кто-то, мамой клянусь! Это же сколько в такую теплушку людей можно напихать? Мать вашу. Смену охранников, резать надо всю.

Так что я как к себе домой открыл дверь, и мы с «Сержем» зашли в помещение. «Серж» первый, на нём хоть какая-то форма, шинель-то ему подошла, а я сзади примостился за его широкой спиной. Трое сидели за столом около здорового разукрашенного самовара, трое спали на топчанах, стоящих у стен.

Стрелять я начал сразу, прямо из-за спины «Сержа», а он шустро метнулся к тем, кто спал. Стрелял я практически в упор. В грудь, в шею, в голову, в спину лежащим на импровизированных кроватях немцам. Всё равно, лишь бы из строя вывести, чтобы до оружия не дотянулись, автоматы у них у всех под руками. Каждому досталось по пуле, потом «Серж» добил троих раненых ножом. Получилось. Ей-богу, получилось! Сильны мы. И что нам теперь со всем этим делать?

Собрали оружие, винтовки «Серж» притащил. Хомяк, блин. Я собрал документы – это Виталику для статистики. Винтовок у этого отделения всего три, у остальных немцев автоматы и два ручных пулемёта. «Вальтеров» соответственно тоже три, зато гранат целых четыре ящика отдельно стоят и продуктов полно. Нормально фрицы упакованы, прямо завидки берут.

Пока «Серж» всё перетряхивал да патроны и снаряжение собирал, я одну листовку на окно прилепил, прямо на запотевшее, мутное стекло, а вторую под самовар засунул. Пусть Авиэль порадуется. Да и упырям будет приятно, что мы их не забываем.

Вооружились мы с «Сержем» автоматами и к вагонам подошли. Говорок за стенами слышен, по-русски говорят, а сами вагоны только проволокой толстой закручены. «Серж» один вагон раскрутил, открываем дверь чуть-чуть на ладонь, и «Серж» тихо так:

– Товарищи! Только тихо! Пусть кто из командиров подойдёт, здесь разведгруппа осназа НКВД. – В стандартную «теплушку» было набито больше семи десятков человек, многие раненые, ехали они уже трое суток, за всё время кормили их только два раза.

Командовал пленными невысокий измождённый майор с пехотными петлицами. Ну, командовал, не командовал. Просто там, где собираются пять человек, появляется какой-никакой, но лидер, а здесь семь десятков. Вот он к щели и подошёл.

– Только тихо, товарищ майор, – говорю негромко, – нужны одиннадцать человек, умеющих обращаться с немецким оружием. Мы охрану вашу перебили, надо сменить и на посты поставить, чтобы не всполошился никто.

«Серж», забери бойцов, пусть сразу переоденутся в немецкую форму и на посты их. Назначь старшего. Переоденутся, забирай с собой пятерых и к пакгаузам, посмотри, что в них.

Товарищ майор. Пулемётчики есть? Нужны двое. Отправьте со старшим лейтенантом. Со мной нужны четверо покрепче, только тихо, сами оставайтесь здесь, а то начнут ваши разбегаться, всех выдадут, – сказал я, отведя в сторонку выпрыгнувшего из вагона майора.

Да. Сильно люди ослабли, майора ветром шатает. Через десяток минут «Серж» подошёл ко мне со своими бойцами.

– «Серж»! Давай к пакгаузам, я в охранение, пулемётчиков предупреди, чтобы огня не открывали, – потом, отойдя с ним подальше, добавил ему: – Если какая заваруха, типа войны, встречаемся на базе. Мне всю взрывчатку отдай. Я тогда станцию на воздух подниму. На базу никого не води. Если всё будет тихо, пришлёшь ко мне гонца. Только одного, не больше. Всех сразу не выпускай, сначала склады осмотри, а потом действуй по результатам осмотра.

Сам я метров на сто вперёд к станции уйду, здесь тропинка со станции одна. Часовых предупреди, чтобы в случае чего не стреляли. Поставь их по трое, если что, пусть присылают к тебе связного. – Так минут сорок в охранении и просидел, пока боец не подошёл. Услышал я его издали, хотя шёл боец аккуратно. Он на меня разве что не наступил.

– Далеко собрался? – негромко спросил я.

– Это вы, товарищ капитан? – Надо сказать, боец не испугался.

– Я. Ты откуда так ходить научился? – Парень действительно ходить умеет, аккуратненько двигается, хотя темень хоть глаз коли.

– Так охотник я, товарищ капитан, с под Архангельска, – отвечает и тихо говорит именно, а не шепчет, что тоже опытного человека выдаёт – нервами не бренчит.

– Охотник – это хорошо. Полезное на войне умение. Ладно, пошли обратно. – Не торопясь, так же сторожко вернулись. Пленные в пакгаузах уже разместились. Оружия там не оказалось, как я надеялся, а вот обмундирование и, главное, шинели с сапогами там были. Ношеные, правда, а какие и со следами крови. Видно, не первый раз здесь вагоны с пленными разместили. Продуктов немного, в основном просроченные немецкие солдатские пайки, как мне «Серж» объяснил, ну не просроченные, это я уже перевёл, а слегка кончившиеся и мешки с каменными сухарями.

Всего пленных набралось около ста пятидесяти человек. В последнем вагоне немцы держали раненых, так что живых там уже не было, поэтому я там говора и не слышал. Непонятно только, почему там часовой стоял, но спросить уже не у кого. Понятно теперь, откуда шинели со следами крови – с умерших раньше раненых. Это тупик, что-то типа фильтра перед концлагерем.

– «Серж»! Этого бойца – на гонца показываю – с собой берём. У тебя что?

– А всё, – говорит напарник, зябко передёргивая плечами. Тоже замёрз небось.

– Делать что будем? Товарищ капитан НКВД. – Ага, это он на публику работает, точки над «i» расставляет. Видимо, его уже построить пытались.

– Станцию взрывать. Что ещё? А потом задание выполнять.

Товарищ майор. Среди бойцов есть сапёры, разведчики и краснофлотцы? – Подвис майор, построить меня с ходу не удалось.

– «Серж», тех, кого назвал, ко мне! Давай мухой, нам ещё по путям полночи скакать, как бешеным зайцам.