Но не лично.

Его разговор со священником был продуман заранее. Если бы он просто попросил отца Хафера подойти к зданию общины и ждать, то полицейские или налетчики наверняка бы проверили все примыкающие дома и выследили Дрю. Разумеется, это произошло бы в том случае, если приходские телефоны прослушивались. Но от подобных допущений зависела жизнь Дрю. А он и сейчас, спустя столько лет, хорошо помнил техническую школу в Колорадо, Хенка Дальтона и его слова: “Вашу жизнь спасет только паранойя. В вашем мире, мальчики, безумство — не быть параноиком. Учтите, все эти ублюдки будут действовать против вас. Всегда и всюду”.

Вот почему инструкции, которые продиктовал Дрю, были так запутаны. Ни у полиции, ни у наемников не было столько людей, чтобы расставить их по всему пути следования отца Хафера. Они не видели перед собой какой-либо определенной цели. С их точки зрения, встреча могла произойти в любом месте.

В качестве дополнительной меры предосторожности Дрю решил не выходить на связь лично. Он знал, что поступил правильно, хотя сейчас, вглядываясь в освещенные фонарями улицы под собой, не видел никаких признаков слежки. Внизу продолжалось обычное уличное движение.

В 19.10 он увидел священника. Отец Хафер был одет в длинное черное пальто с расстегнутыми, как и предусматривалось в инструкции, верхними пуговицами: в полутьме можно было различить белый воротничок на его костюме. Однако походка отца Хафера заставила Дрю нахмурить брови. Священник шел, едва передвигая ноги. Появившись справа, он начал медленно пересекать парк. То и дело он останавливался и, по всей видимости, переводил дух. Что-то было не так. Дрю посмотрел на улицу, откуда вышел священник. За ним никого не было.

Дрю перевел взгляд на фигуру в черном пальто, и его тревога внезапно возросла. Не из-за того, что он заметил какую-нибудь ловушку. Нет, причиной его беспокойства было нечто гораздо более неожиданное — хотя теперь он подумал, что должен был заранее приготовиться к этому. Останавливаясь, отец Хафер заходился таким мучительным кашлем, что Дрю мог расслышать его даже на расстоянии в пятьдесят ярдов. Вне всяких сомнений, священник был болен. И выглядел таким уставшим, каким Дрю не запомнил его. Даже в темноте можно было различить болезненную бледность его лица.

Священник умирал.

“Лечебные процедуры, — говорил по телефону тот мужской голос. — Это зависит от того, как он будет чувствовать себя после лечебных процедур”.

Химиотерапия. Облучение. Отец Хафер умирал от рака. Об этом свидетельствовали его хрипота и одышка. У него был рак горла, если не легких. Содрогнувшись, Дрю вспомнил, как. шесть лет назад, во время беседы, тот курил сигарету за сигаретой. Вот и опять священник согнулся и закашлялся. Затем вытер губы носовым платком и вновь двинулся к зданию общины. Дрю сосредоточил все внимание на третьей по счету скамейке, стоявшей возле дорожки, по которой шел отец Хафер.

Первая. Вторая.

Когда он достиг третьей, от кустов отделилась какая-то тень. Она ринулась ему навстречу.

Сейчас, подумал Дрю. Если за ним ведется слежка, то сейчас. Не глядя на черную фигурку, что, по всей видимости, собиралась наскочить на священника, он внимательно осмотрел все близлежащие улицы.

Но ничего не последовало — ни криков, ни воя сирены, ни людей, выбегающих наперерез, ни выстрелов. Ничего. Только прежнее уличное движение под цепочками фонарей.

Дрю переключил внимание на третью лавку возле парковой дорожки. Инструкции, которые он дал юркому черному человечку, отделившемуся от тенистых зарослей кустарника, позволяли ему беспрепятственно наблюдать за развитием событий. Если в одежде священника были спрятаны микрофон и передатчик, то угрожающее поведение этой черной фигурки не могло бы не обнаружить их наличие. Тогда человечек поднял бы руку и предупредил бы Дрю об опасности.

Разумеется, подобная юркость и усердие нуждались в немалом стимуле, и поэтому сегодня Дрю потратил два часа на то, чтобы в центре города найти подходящего наркомана — явного, но в то же время способного выполнить его поручение. Наркоману он дал пакетик героина, который незадолго до того купил у одного из уличных торговцев, занимавшихся перепродажей этого зелья. Задаток был достаточным, а обещано еще больше — что предполагало старательное выполнение указаний работодателя.

Дрю видел, как юркая человеческая фигурка подбежала к священнику, остановилась и вложила в его ладонь записку. Вслед за тем курьер отступил в темноту и, снова показавшись под другим фонарем, направился к левому углу здания общины.

Вот так, подумал Дрю. Неплохо сработано. Совсем неплохо. Проделанная операция показала, что нельзя недооценивать даже наркомана, если он заинтересован в результатах работы. Но Дрю был доволен не только выполнением своего задания, а еще и тем, что курьер остался жив. Наркомана не убили.

Итак, вывод: если наемники были где-то поблизости, то сейчас они уже поняли, что на встречу пошел не сам Дрю, а его курьер. Теперь они переключат все внимание на ничего не подозревающего наркомана, который приведет их в тупик, находящийся в двух кварталах отсюда. Разумеется, там не найдут Дрю — его пакетик с героином дожидался наркомана на подоконнике одного из домов.

Но что если отец Хафер все-таки оставался под наблюдением? На этот случай Дрю заготовил еще одну уловку.

Проводив взглядом наркомана, он вновь сосредоточил внимание на парке. Священник по-прежнему стоял возле третьей скамейки. Его рука была прижата к левой стороне груди, как если бы у него внезапно заболело сердце. Оправившись от приступа, он поднес записку к глазам, но тотчас закашлялся и полез в карман за носовым платком. Господи, сжалься над ним, подумал Дрю.

Наконец отец Хафер подошел к фонарному столбу и, ссутулившись, принялся читать записку. Дрю знал, какие строчки тот сейчас пробегал глазами.

Извините за этот сюрприз. Я должен был убедиться, что за вами не следят. К сожалению, у меня не было выбора… Но вы уже почти на месте. Возвращайтесь в приход. Идите тем же путем, которым пришли сюда.

Священник поднял голову и с явным раздражением огляделся по сторонам. Затем быстро сунул записку в карман пальто, вновь согнулся и, закашлявшись, поднес к губам носовой платок. Когда он выпрямился, гнев придал ему сил решительно повернуться и зашагать в ту сторону, откуда пришел.

Если бы я знал о вашей болезни, подумал Дрю, то нашел бы более простой способ действий. Простите меня, отец, за страдания, которые я вам причинил. Но я должен был заставить врагов нервничать так же, как вы нервничаете сейчас.

Он посмотрел вслед медленно удалявшемуся священнику, затем перевел взгляд вправо. Там не было никаких признаков слежки. Ни один автомобиль не тронулся с места, ни один человек не поспешил направиться за отцом Хафером.

Дрю подождал еще секунд двадцать и, так и не увидев ничего подозрительного, начал свыкаться с мыслью, что ни наемники, ни полиция не знали о его телефонном разговоре.

Тем не менее, находясь на крыше дома, Дрю не мог видеть того, что происходило на улице, куда свернул человек в черном пальто. Чтобы окончательно убедиться в своей и его безопасности, он должен был спешно покинуть наблюдательный пункт. Но приближаться к священнику было бы все еще слишком рискованно.