Амори II не был великим королем, но, как и его предшественник Генрих, на собственном опыте научился политической мудрости, которая оказалась чрезвычайно ценна для его бедного королевства, которому со всех сторон грозили опасности; а благодаря своей точности и рассудочности юриста он не только создал конституцию для Кипра, но и многое сделал для сохранения монархии на материке. Как человека его уважали, хотя и не особенно любили. В юности он отличался вздорностью и безответственностью и не терпел возражений. Но отдадим ему должное за то, что он, несомненно, предпочитая остаться королем одного только Кипра, все же взвалил на свои плечи и добросовестно выполнял задачи, возложенные на него вместе со второй короной. После его смерти два королевства разделились. Кипр перешел к его сыну от Эшивы Ибелин Гуго I, мальчику десяти лет. Старшая сестра мальчика Бургонь недавно вышла замуж за Готье де Монбельяра, которому Высокий суд острова доверил регентство. В Иерусалимском королевстве власть автоматически перешла к королеве Изабелле, которая не настолько горевала из-за смерти этого последнего мужа, чтобы не взять управление на себя. Но она сама прожила еще недолго. Дата ее смерти, как и большая часть жизни, покрыта мраком неизвестности. Она остается загадочной фигурой, одной из дам королевского дома Иерусалима, о личности которой до нас ничего не дошло. Ее браки и само ее существование представляли огромную важность. Если бы у Изабеллы были политические амбиции, она могла бы стать фактором влияния в стране; но королева переходила от мужа к мужу, не думая о своих личных желаниях. Мы знаем, что она была красива, но мы вынуждены заключить, что она была беспомощна и слаба.

Изабелла оставила пять дочерей: Марию Монферратскую, Алису и Филиппу Шампанских, Сибиллу и Мелисенду де Лузиньян. Мария, которой на тот момент было тринадцать, унаследовала трон, а Жан Ибелин, сеньор Бейрута, был назначен регентом. То ли его назначила королева перед смертью, то ли выбрали бароны, неизвестно. Но он был очевидным кандидатом. Как старший брат Изабеллы, он был ближайшим родственником девочки — ближайшим родственником мужского пола. Он владел богатейшим леном королевства и был признанным лидером баронов, и в нем сочеталась смелость и мудрость его отца Балиана с греческой тонкостью, унаследованной от матери Марии Комнины. Три года он правил страной дипломатично и мирно, не тревожимый сарацинскими войнами или помехами со стороны новых крестовых походов. Более того, как и предвидел Амори, заключая свой договор с аль-Адилем, теперь ни один западный рыцарь не хотел добровольно отправляться в Палестину. Крестоносцы нашли себе другое раздолье для охоты, побогаче.

В ноябре 1199 года граф Тибо Шампанский пригласил друзей и соседей на турнир к себе в замок Экри на реке Эн. Когда состязания окончились, между сеньорами зашел разговор о том, что надо бы снарядить новый крестовый поход. По этому вопросу граф придерживался весьма категорических убеждений, ибо он был племянником Ричарда Львиное Сердце и Филиппа II Августа и братом графа Генриха, который правил в Палестине. По его предложению выступить перед гостями позвали странствующего проповедника Фулька из Нейи. Разгоряченная его красноречием, вся компания поклялась принять крест и послала гонца доложить об этом благочестивом решении папе.

Иннокентий III просидел на папском троне более года. Он страстно желал сделать незыблемым авторитет Святого престола, но в то же время он отличался благоразумием, дальновидностью и здравомыслием. Это был юрист, который любил подводить законную базу под все свои притязания, и политик, готовый воспользоваться любым оказавшимся под рукой инструментом. Его беспокоила ситуация на Востоке. Одним из первых его действий было публично выраженное стремление к новому крестовому походу, и в 1199 году он написал патриарху Иерусалимскому Аймару, прося его прислать подробный доклад о франкском королевстве. Короли Иерусалима были его вассалами, и его желание помочь им было тем сильнее, чем активнее действовал император Генрих VI, который своей раздачей корон Кипру и Армении бросал вызов папской власти в этом регионе мира. Опыт показывал, что короли и императоры не вполне желательны в крестовых походах. Единственным по-настоящему успешным крестовым походом был первый по счету, а в нем не участвовала ни одна коронованная особа. Экспедиция из баронов, более-менее однородных по национальной принадлежности, избежала бы соперничества между королями и разными народами, которые так сильно навредили Второму и Третьему походу. Если бы в ней возникли такие же завистливые дрязги, они оказались бы мелкими и их легко мог бы обуздать какой-нибудь неглупый представитель папы. Поэтому Иннокентий с радостью встретил новости из Шампани. Движение, начатое Тибо, не только может принести эффективную помощь Востоку, его можно использовать и для сплочения христианства под властью Рима.

Момент для папства был выбран удачно. Как и в эпоху Первого крестового похода, на Западе не было императора, который мешал бы его планам. Смерть Генриха VI в сентябре 1197 года освободила церковь от весьма реальной опасности. Как сын Фридриха Барбароссы и супруг наследницы Сицилии, чье владение находилось в его твердых руках к 1194 году, Генрих представлял собой более грозную фигуру, чем какой-либо иной властелин со времен Карла Великого. Он был высокого понятия о собственном титуле, и ему почти удалось сделать его наследственным. Тот факт, что он раздавал короны на Востоке и требовал присяги от пленного Ричарда, говорил, что он представлял себя королем королей. Он не делал тайны ни из своей ненависти к Византии, древней империи, чьи традиции затмевали традиции его рейха, ни из своих целей — продолжить политику нормандцев по созданию державы в Средиземноморье, что само по себе требовало уничтожения Византии. Крестовый поход был неотъемлемой частью этой политики. Весь 1197 год Генрих строил подробные планы. Германская экспедиция, приплывшая в том году в Акру, должна была стать предвестником более грандиозного войска, которое возглавит он сам. Папа Целестин III, робкий, неуверенный человек, находился в замешательстве, но не делал попыток его переубедить, хотя и советовал не идти сразу же на Константинополь, с императором которого папа вел переговоры о церковной унии. Если бы Генрих скоропостижно не умер в Мессине в возрасте всего тридцати двух лет, в то самое время, как он готовил великую армаду для завоевания Востока, вполне возможно, что он бы сделался господином всего христианского мира.

Папа Целестин умер через несколько месяцев после императора. Таким образом, Иннокентий III после восшествия на римский престол не имел никаких соперников со стороны светской власти. Овдовевшая императрица Констанция отдала сицилийское королевство и маленького сына Фридриха на его попечение. В Германии, где не знали родившегося на Сицилии принца, его дядя, брат Генриха Филипп Швабский, взял родовые земли под свою власть и предъявил претензию на всю империю, когда обнаружил, что Гогенштауфенам удалось лишь временно укротить своих врагов. Дом Вельфов выставил конкурирующего кандидата — Отто Брауншвейгского. Король Англии Ричард был убит в марте 1199 года, его брат Иоанн и племянник Артур оспаривали наследство между собою, и в их ссоре принимал активное участие французский король Филипп II Август. Пока короли Франции и Англии занимались этими делами, пока Германию отвлекала гражданская война, а в Южной Италии восстановилась власть Рима, папа мог уверенно проповедовать свой крестовый поход. В качестве предварительного шага он открыл переговоры с византийским императором Алексеем III насчет церковной унии.