Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Распахнулась со скрипом сенная дверь, об стену стукнулась с размаху. И Несмелов – тут же тот насторожился. Прислушался: тихо. Но чего ж ещё и ждать? Глазами к дому обратился: тёмное – проём дверной – стены темнее. Чиркнул спичкой кто-то на крыльце, оградил её ладонями: прикуривает. Следит Несмелов – видит: звёздой в сугроб полетела спичка, угаснув тут же, наделив прежде огоньком папиросу – теперь та светится, озаряет слабо лицо курящего; этот огонёк теперь не выпускает из внимания Несмелов. «Ну, что не Панночка, так это точно, – подумал он. – И то, что евоная баба, так тоже вряд ли… Всем, что курит, было бы уже известно…» А тот, кто, выйдя, закурил, с крыльца спустился, под навес направился. Исчез во мраке. «Ну вот, – подумал Несмелов. – Пусть мужик сходит». И минутой позже:
– Эй, – говорит.
Шёл, шёл человек и остановился. Услышал, что кто-то позвал, но откуда, не понял – так, похоже. Паузу выдержал и, не дождавшись повторного оклика:
– Э-э, – отвечает.
– Погоди.
Снова сова тут, около бани, пролетела. И снова – мельком. Умом от совы отмахнулся Несмелов, смотрит на человека в Панночкиной ограде и говорит ему:
– Инженер?.. Забалуев?
Перерыв незначительный. После:
– Да. Он самый, – отвечает Забалуев. – Где вы? – спрашивает и: – Вы кто?
– Дед Пихто, – под нос себе бурчит Несмелов. И чуть громче: – Тут я… вот, – сказал и вышел из-за бани.
Стоит, не двигаясь, Забалуев. Затем повернулся на голос и спрашивает:
– Ну а что, простите, за нужда такая… в огороде-то?
– Получилось так. Приспичило.
– Что приспичило? Случилось что-то? Вам, что, помощь, может быть, нужна какая? Или… что там у вас?
– Где?.. Здесь? – говорит Несмелов. И вокруг себя вроде как в шутку осмотрелся. И говорит: – Да то же самое, чё и у вас там: снег тут у нас. Снегу, снегу, мать честная, совсем будто спятил – валит и валит… Разве что церкву раскурочили, может, поэтому?.. Гневится Боженька, – сказал Несмелов и лицом к небу обратился: нет, мол, конца снегу и, похоже, не предвидится.
Молчит Забалуев. На месте топчется. Шутку, может быть, оценивает? Потоптался, на небо тоже посмотрел и говорит после:
– Может быть. Не знаю. Да обычное, пожалуй, дело, что уж тут особенного… зима. Вы шли бы лучше, – говорит, – сюда.
– А? А-а, нет, нет, спасибо, – говорит Несмелов. – Лучше вы к нам… Карнизик вот, дак вроде как маленько и спасает, тут хоть за шиворот не сыплет…
– А здесь вон двор, – говорит Забалуев. – Можно и в дом пойти…
– Да ладно, ладно, снег – не дож, – говорит Несмелов, – до исподнего не скоро промочит… я несерьёзно вроде… так уж это. Идёт по улице вон кто-то, ты бы потише, решит, что воры, шум подымет. Давай сюда, здесь потолкуем… чтоб не орать через забор, а то… как бабы на базаре.
Плечами пожал Забалуев, папиросу ли, докурив, выбросил – видно в потёмках: шевельнулся. И:
– Интересно, – говорит. Подступил к изгороди. Перебрался через неё. Был в ограде, теперь – в огороде. Шаг за шагом приближается к Несмелову.
– Сюда вот, за угол, ко мне… Иди, не бойся, – говорит Несмелов.
Подошёл Забалуев, встал напротив: руку протянуть – и поздороваться можно.
– Я не боюсь, – говорит Забалуев. – Только странно вроде как-то, вам не кажется?
– Ничего мне не кажется, – говорит Несмелов. – Не