— Так у них там промискуитет?

— Ты где таких умных слов наслушался?

— Вот не надо, я не меньше тебя книг читал.

— Короче, — начал я объяснять, — семья, как таковая, у них есть, жена, муж, всё, как надо. Вместе живут, детей рожают. Но при этом, вроде как, и супружеской верности нет, а до свадьбы вообще… короче, да, промискуитет.

— А антикоммунистических страшилках, — вспомнил Шурик, — всегда пугали обобществлением жён. Прикинь, правы оказались.

— Твоя-то как? — решил я сменить тему.

— Ну, мы помирились, потом нормально, потом поругались. В общем, кажется, всё.

— Понятно, слитки ещё не продавал?

— Нет, боюсь, налипнем мы.

— Варианты?

— Никаких, — он вздохнул, — попробуем ещё?

— Давай, только в разных местах.

Мы нашли ещё два пункта, и, почти синхронно предложили купить по слитку. Не знаю, как Шурик, но у меня начались проблемы. Нужной суммы в кассе не оказалось, мне предложили подождать, ждать пришлось недолго, вот только настораживало то, что скупщики были той же национальности, что и в прошлом месте. Семейное дело? Или просто диаспора? В любом случае, при необходимости и криминалом не побрезгуют.

По звонку прибыл тот же мужик, которого мы видели в прошлый раз. Он вынул деньги из сумочки на поясе и, не считая, протянул мне. Вот только, когда я, также, не считая, сунул их в карман и попытался уйти, он меня остановил.

— Притормози, молодой человек, разговор к тебе есть, — говорил он по-русски почти без акцента, чувствовалось образование, но это не мешало ему использовать угрожающий тон, — это ненадолго.

— Слушаю вас, — ответил я как можно бодрее, а седалищный нерв уже чувствовал неприятности.

— Ты, — длинный кривой палец ткнул в мою сторону, — и твой друг, продаёте золото.

— Ну.

— А теперь слушай внимательно, нам нужна вся партия, не нужно говорить, что это последнее, не нужно говорить, что золото ваше, оно не может быть вашим.

— Почему?

— Ты умным человеком выглядишь, не разочаровывай меня. Таким, как ты, наследство не достаётся и никто ни за что золотом не платит. В сказку по найденный клад я тоже не поверю, а значит, вывод один: золото принадлежит кому-то ещё, а вы — посредники. Так вот, я хочу говорить с ним, если договоримся, возьму всю партию. Вы двое комиссионные получите и свободны. Ясно.

— Подождите… — начал, было, я.

— Нечего ждать, мне нужны выходы на ваш источник золота, а вам нужна спокойная жизнь. Мы знаем, где ты живёшь, знаем, где твой друг живёт, твоя мать, и даже девку эту, которая после тифа, мы тоже найдём. Вздумаешь обмануть… короче, лучше не пытайся. И к ментам не беги, они ещё опаснее нас, их ваше золото тоже заинтересует.

— Хорошо, — выдохнул я, — давайте завтра, на закате, за городом, где по трассе отворот на дачный посёлок. Кое-кто очень не хочет светиться в городе, там пустырь есть, и какие-то руины бетонные, найдёте?

— На закате — это когда, время скажи?

— Ну, пусть в десять вечера. Только, давайте так, я вас познакомлю и отвалю, дальше вы сами, я больше с этим дело иметь не хочу.

— А ты мне больше и не нужен будешь, только языком не трепись и будешь жить.

Подмигнув мне и улыбнувшись золотым ртом, он дал понять, что разговор окончен.

На улицу я вышел озадаченный. Вытер вспотевшие ладони об штаны и достал телефон, хотел набрать номер Шурика, но он меня опередил, корпус завибрировал, и на дисплее высветилось его имя.

— Алло, Стёпа, всё совсем хреново.

— Я понял тебя…

— Я как из скупки вышел, так меня эти даги в оборот взяли.

— Это армяне.

— Да? Ну, я не различаю, короче, они требуют источник золота и обещают массу неприятностей.

Я заметил, что голос его слегка дрожит.

— Давай не будем по телефону, у меня встретимся.

— Угу, — сказал он и отключился.

Следом набрал другой номер.

— Мама?

— Стёпа, ну куда ты пропал?

— Мама, у меня неприятности, ты не могла бы уехать на время из города.

— ???

— Так нужно, мама, давай ты к бабушке съездишь, ей ведь тяжело одной, а тебе на пенсии делать нечего, вот и помоги. Хоть на недельку.

Мама некоторое время молчала.

— Хорошо, сынок, я всё поняла, сейчас соберусь и поеду, только ты позвони, когда можно будет вернуться.

— Непременно.

Через полчаса мы с Шуриком сидели у меня дома и обсуждали проблему.

— Понимаешь, — выводил я мысль, — им источник нужен, настоящий хозяин золота, они с ним поговорят, если он им не по зубам, то золото купят, если же они сильнее, то просто заберут. Мы в эту формулу никак не вписываемся, нас в обоих случаях предпочтут убрать. Особенно, если учесть, что этого хозяина в природе нет.

— Сваливать надо.

— Куда?

— Неважно, из города, туда, где диаспора не достанет, — Шурик был, как никогда, решителен.

— Пойми, Саша, одну простую вещь, — я, в отличие от него, был спокоен, — достанут нас везде, не эти, так другие. Сидеть на мешке с золотом и не использовать его мы не сможем, а реакция на сбыт везде будет такой. И он прав был насчёт ментов, если они на нас внимание обратят, будет ещё хуже.

— Короче, пока они живы, нам жизни не будет, — констатировал Шурик.

Я резко поднял на него глаза. Он всё понял.

— Стёпа, их много, у них оружие, они крови не боятся…

— Я тоже.

— Мы не справимся.

— Не факт.

— Может, с Нэнси свяжемся, можно там отсидеться, ну, или пусть автомат нам найдёт, тогда сможем, только потом ещё придётся от тюрьмы бегать.

— Это долго, а у нас осталось только тридцать пять часов, — я посмотрел на дисплей телефона.

— Ружья?

Я покачал головой.

Сорвавшись с места, мы отправились по магазинам. Охотничьим, хозяйственным, строительным и для садоводов-огородников. Моя крошечная квартира стала напоминать склад хлама, а запах стоял лютый, пришлось раскрыть окно, но и это помогло плохо. Шурика я пока отправил доставать нужную тару, он здесь мало, чем поможет. А сам принялся за работу. К счастью, у меня завалялись кухонные весы, позволявшие отмерять вещества в нужных пропорциях. Подходящую тару Шурик принёс через час, сойдёт. Я понимал, что делать всё это дома, подобно самоубийству, эксперты обязательно найдут следы, а последствия предугадать нетрудно. Плевать, проблемы следует решать по мере их поступления. Работал я почти до ночи, когда всё было готово и расфасовано по нужным ёмкостям, я сложил это в две больших сумки и позвонил другу.