– Это бесчеловечно.

– Что именно? Молчите? Вот то-то и оно!

– Да, молчу. Потому что вам бесполезно что-либо объяснять о человеческих чувствах…

– Деточка, те, кто с чувствами с нежными, никогда не заработают нормальных денег. Вы, видно, всегда вращались среди плебеев, милая. Поэтому так приземленно мыслите.

Мне захотелось дать ему пощечину. Сидеть с ним рядом стало просто невыносимо.

– Я хочу уехать отсюда. Пойду соберу вещи. Вы довезете меня хотя бы до дороги или мне выбираться самой?

– Вы никуда отсюда не денетесь, Яна, пока я сам этого не захочу.

– Так это правда? Саша и Витя – действительно мои тюремщики? А вы, значит, комендант? Прелестно! Вполне мужское занятие! Мне даже лестно: трое охранников и баба Катя в обслуге. Условия комфортные. Класс!

– Хватит, зачем кричать? Я не люблю этого.

– А мне плевать! Не любит он, видишь ли! Потерпите! А может, выгоните, если я в тягость?

– Не заставляй меня грубить. Учти, я могу ведь и по-плохому. Мой брат был очень благодарен тебе за спасение, ради него я валандаюсь с тобой. Или ты думаешь, у меня привычка такая – подбирать на улице всех подряд и тащить прямо к себе домой? Да еще и охрану выделять?

– Вы обманули меня, обещали защиту, а сами…

– Что сам? Деточка, да если бы не я, как ты думаешь, как бы ты провела сегодняшнюю ночь? Я подозреваю, с утюгом на пузе или с паяльником сама знаешь где. Быстренько бы все отдала и уже отдыхала за городом в уютной ямке, присыпанная прошлогодней листвой.

Я немного обалдела от такого. За что утюг-то, да еще и паяльник? Да я и так все отдам. Берите, люди добрые, ради бога, хоть и нету у меня ничего путного. Но что есть – все ваше.

Пока я размышляла об этом, зазвонил Максов сотовый. Он долго и внимательно слушал, затем хмыкнул и закрыл крышку.

– Хочешь убедиться? Успокоишься и перестанешь трепать мне нервы? Обещаешь не лезть в это дело со своими свидетельскими показаниями? Тогда я покажу тебе кое-что интересное.

Я обещание дала, хоть и не собиралась его выполнять. Я же не чурка бесчувственная, чтобы наплевать на мужа, пусть даже и бывшего. Но уж больно любопытно, что он может мне показать такого необычного.

– Тогда не мешай мне завтракать, иди собирайся. Выезжаем через десять минут.

Я быстренько натянула колготки, юбку, блузку, легонько подкрасилась. Сапоги и строгое пальто завершили образ серьезной деловой леди. Спустя двадцать минут мы в привычном уже порядке, с двумя джипами спереди и сзади, выехали за ворота. На одной из улиц первый джип ускорился и оторвался от нас. Я с удивлением увидела его на въезде в мой собственный двор. Шофер махнул рукой, и все три машины причалили к моему подъезду. Сашок ушел в разведку, и через пару минут мы вчетвером, я, Максим и двое охранников, стояли перед моей дверью. Она была опечатана. Без тени смущения сорвав печать, мы вошли внутрь. При виде того, во что превратилась моя уютная квартира, на меня напал столбняк.

– Не правда ли, антураж впечатляющий? Для полноты картины не хватает растерзанного такого, холодного трупика молодой симпатичной хозяйки. Вы как считаете, Яночка?

Я не знала, что ему ответить.

– Хотите помочь милиции? Пойдите посмотрите, что украли?

На ватных ногах я обошла комнаты. Телевизор, видик, музыкальный центр, микроволновка – все на месте. В мелочах же разобраться не представлялось возможным, такой везде царил бардак и разгром.

– Мамочки! Что это? Что тут искали?

– Деньги.

– Какие деньги?

– Пятьсот тысяч долларов, – спокойно ответил Горохов.

– Вы что, на солнце перегрелись? Вся моя квартира с потрохами не стоит и десятой части этой суммы. Мы не в Чикаго, между прочим, чтобы кидаться такими деньгами.

– Конечно. Я думаю, у вас хватило ума их припрятать, и, видимо, не здесь. Но это вряд ли помогло бы, окажись вы ночью в своей квартире. Я уже говорил. Вы мне не поверили тогда. А сейчас как, дошло?

– Им бы пришлось убить меня. Ведь я все равно не скажу, где эти тысячи. Я их в глаза не видела и, безусловно, не прятала.

Макс поднял перевернутый стул и сел.

– Эти деньги дали Евгению за несколько часов до смерти. Он продал документы за такую сумму в наличных купюрах. Женя был шалопаем и решил повеселиться на всю катушку: отдал вместо нужной флэшки другую с записью детской игры «Бабзи». Но деньги он получил.

– А почему вы думаете, что они у меня? Может, их украли те, в подворотне, или убийца?

– При том, последнем, телефонном разговоре он рассказал мне все это и сообщил, что деньги эти ему не нужны и продавать документы он не собирается. Справедливость ему дороже. Деньги он якобы взял, чтобы, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. А от своего он все равно не отступится, выведет всех на чистую воду. Ну а пятьсот тысяч долларов наличными, дорогая, он подарил вам за спасение. Так как это были практически его последние слова, то, я думаю, их слышали те, кто подстерегал его на лестнице. Теперь, милая, вы понимаете, как бесценна и непредсказуема стала ваша жизнь?

– Ничего себе! Может, вы не так поняли, а?

– Чего уж не понять. Он сказал: «К черту эти грязные деньги, я подарил их моей бесстрашной спасительнице, они так украсили ее, а мы все-таки должны довести это дело до конца. Пока, как приедешь, сразу свяжись со мной» – и все, больше я его голоса не слышал. – Максим опять начал впадать в отчаяние.

Я поспешила отвлечь его:

– Я хочу признаться вам, Максим, кое в чем, нелицеприятном для меня. Но я вынуждена, иначе мы не сможем понять друг друга. – И я рассказала ему обо всем, включая мое позорное беспамятство. Я напрягалась зря. По его скептическому выражению лица и недоверчивой ухмылке я поняла, что он мне абсолютно не верит.

– Вы не волнуйтесь. Я, безусловно, не заберу у вас всех денег. Тысяч двадцать я оставлю в вашем распоряжении. Ну зачем вам больше? Или даже пятьдесят. Хотите? Черт с вами. Такой вот я щедрый сегодня. Эти полмиллиона баксов не принесут вам покоя и счастья. Не сегодня, так завтра за ними придут хозяева. Если же вы отдадите их мне, я не буду этого скрывать. Я-то смогу защитить себя и свои капиталы. А от вас отстанут. Подходит такая сделка?

– А документы? Их ведь тоже могут с меня потребовать, раз они столько денег стоят. Женя их не отдал, потом их тоже не нашли…

– Откуда вы знаете, раз совершенно все «забыли»?

– Игорь слышал, как Евгений говорил об этом по телефону.

– Да, говорил. Но видимо, их все-таки нашли, иначе Женьку бы не убили. Хотя тут трудно что-либо сказать. Может, деньги заплатил вовсе не хозяин документов, а его конкурент, а убил вообще кто-то третий, кто, например, случайно узнал о деньгах, может, даже и вы сами. Теперь вы понимаете, что нашей доблестной милиции тут нечего делать. Умишком они слабоваты для таких ситуаций. А я разберусь, уж поверьте мне. Возможно, как раз эти деньги и пойдут на расследование, пусть даже все, но тот, кто убил Евгения, сам сдохнет, как собака, и желательно от моей собственной руки. – Максим был крайне возбужден и необыкновенно искренен в этот момент.