Анаис смотрела на него, и что-то не давало ей развернуться и выйти, гневно взмахнув юбками, как полагалось аристократке. Пусть и бывшей. Да и юбки она теперь носила простые, узкие — не взмахнешь.

Старик жонглировал безделушками, возникавшими в его руках словно из ниоткуда. Подвески и серьги, браслеты и кольца, плоские и выпуклые, непроницаемо-черные и с серебристой искрой, с кружевом черненого серебра, со вставками из черного янтаря, обсидиана, эмали…

В какой-то момент она просто перестала воспринимать его слова. Потому что почувствовала: что-то в душе отзывается.

Действительно. Нужно брать, а не отдавать. Забирать. Отнимать. Прятать. Тратить. Выбрасывать, уничтожать, только ни в коем случае не возвращать…

Анаис потрясла головой, приходя в себя. Мерклин тянула ее за локоть к двери. На руке ее красовались купленные браслеты.

Торговец исчез.

Анаис моргнула. Или Вальен умудрился ее загипнотизировать, или повара в Академии приготовили завтрак из неких запрещенных веществ.

Отойдя на некоторое расстояние, она поняла, что сжимает в пальцах что-то каменно-металлическое, слабо оттягивающее руку. Анаис поднесла ладонь к глазам. На пальцы была намотана цепочка. Черненое серебро, хитрая вязь, черная подвеска в тонкой оправе, вытянутая и острая, напоминающая стилизованный кинжал.

— Он сказал, что это подарок, — успокоила ее Мерклин. — Ты взяла…

Анаис кивнула и спрятала цепочку в карман пальто.

Вальен казался полным безумцем. И совершенно точно не владел магией. Но ей все сильнее казалось, что он подозревал или чувствовал что-то и пытался выразить это, как умел.

Даже когда лавка скрылась из виду, в ушах еще шуршал его вкрадчивый и насмешливый полушепот.

Черное, черное, черное…

Платье сидело как будто неплохо, нигде не жало и не сползало, но Анаис чувствовала себя неуютно. Может быть, оттого, что в пансионе ее приучили к более закрытым нарядам. А может, оттого, что все время ощущала на себе чужие взгляды. Здесь не стеснялись рассматривать, в отличие от чопорных балов в пансионе.

Она выпрямилась и напомнила себе, что стесняться нечего.

Платье было темно-шоколадным, из матового шелка. В рассеянных бликах света в зале — почти черным. Вальен, наверное, остался бы доволен. Юбка мягкими складками спускалась до колен. Поверх темного футляра лежали белые кружевные лоскуты причудливой формы, напоминающие вытянутые кляксы или заблудившиеся лучи. Они не повторяли изгибов тела, но парадоксальным образом подчеркивали их. Рукава начинались почти с середины плеч. Сквозняк холодил кожу.

Медальон, подаренный старьевщиком, сначала обжег грудь, как ледышка, но теперь согрелся. Анаис казалось, что он сам испускает тепло. И излучает нечто незримое, но, конечно, черное, черное…

Они с Мерклин опоздали. Веселье давно началось. А все из-за Шелли, которой захотелось вычурную прическу. Закончилось тем, что Анаис и Мерклин в четыре руки возвели на голове старшей подружки диковинное сооружение с красными и синими прядями, но той даже понравилось. На нее оглядывались. И Шелли явно наслаждалась этим.

— Завтра в котором часу? — деловито уточнила Анаис. Шелли медлила с ответом, ища глазами кого-то в зале, и пришлось потормошить ее за плечо. — Эй! Ты меня слышишь?

— Да слышу, — Шелли недовольно обернулась. — Давай часов в двенадцать. Раньше я все равно не встану. Танцы закончатся хорошо если в два.

И она упорхнула. Анаис и Мерклин остались на пороге разглядывать зал.

Потолка не было, его место занимала иллюзия или призрак с огромной сырно-желтой луной, нависающей прямо над головой. Вечеринка была в разгаре. Тягучая музыка неохотно лилась сквозь невидимые саксофоны. В центре зала кружились пары, а кто-то танцевал в одиночку, трепетно сжимая в руках бокал. Поодаль, в другом конце, компания старшекурсников затеяла игру. Шелли двинулась к ним. У стен болтали, смеялись и пили другие студенты. Анаис рассмотрела даже нескольких преподавателей. Совсем рядом блеснули желтые глаза Ми-Гирра. Он сжимал в руках квадратик ржавого железа на цепочке, слишком крупный для брелка. И усмехался так, будто что-то задумал.

— Танцы, — вздохнула Анаис. — Это и правда так увлекательно?

Мерклин не ответила. Ее уже не было рядом.

— Зависит от того, чем вы увлекаетесь, — вкрадчиво сообщил Ми-Гирр, подходя. Щегольской белый костюм разительно отличался от пыльных свитеров, в которых он обычно появлялся на лекциях. — Большинство, конечно, находит очень увлекательной возможность поприжиматься друг к другу в полутьме, хлебнув горячительного.

— А вы? — вырвалось у Анаис. — Вы же зачем-то пришли.

— Я-то? — он невинно распахнул глаза. — Повеселиться. Ульсан — это не просто осеннее равноденствие, это праздник трансформаций и преображения. Природа преображается, преображаемся мы… Так забавно видеть, что почти все об этом забывают.

Он ничего не сделал, но неподалеку вдруг раздался визг. Анаис резко обернулась и еще успела увидеть, как незнакомая студентка отскакивает от партнера по танцу. Точнее, от того, во что он превратился. Теперь на полу извивалась огромная кобра, вставшая на хвост.

— Что вы сделали? Разве бывают вероятности для такого? Да вы сами нам говорили на лекциях, что они ограничены, особенно для трансформации людей!

— Приятно знать, что кто-то помнит мои лекции, — широко улыбнулся Ми-Гирр. Кобра вновь стала парнем — растерянным юношей лет двадцати. Партнерша теперь смотрела на него с куда большим интересом, да и остальные заинтригованно оглядывались. — Это просто мое безобидное хобби. Ловить исчезающе слабые вероятности и воплощать их. Они сразу рассеиваются, потому что слишком слабы. Но зато бывают феерически любопытными. Никогда не знаешь, что попадется. В прошлый раз я случайно превратил паркет в роскошный бассейн с вареньем… Давайте потанцуем, госпожа Инфорт. Болтать куда веселее, когда не стоишь на месте.

— Может, лучше называйте меня Анаис? — неуверенно предложила она, кладя руки на плечи преподавателя. Танцы здесь были в ходу простенькие, без привычных сложных фигур. Люди просто кружились, кто во что горазд. В объятиях Ми-Гирра Анаис чувствовала себя странно. Но все же от сердца отлегло, когда он оставил в покое свое магическое зеркало.

— О. Разумеется. Прекрасное имя, — снова улыбнулся преподаватель. — Как считаете, что лучше трансформировать следующим? Мне нравится эта луна…

Он вскинул глаза. На мгновение они показались совсем круглыми. Почему-то это придало ему еще большее сходство с котом.

— А как ваше имя? Простите, я знаю только фамилию, — попыталась отвлечь его Анаис. Но маневр не удался.

— Лертон, — сказал Ми-Гирр. — Так как? Луна — это призрак, а их можно заменить на любой другой призрак. Кстати, вы слышали о недавних сперавийских испытаниях, Анаис? Сперавийцы изобрели какое-то новое оружие. Ужасный вид бомб, говорят. Просто ужасный, никого не щадит… Донесения наших агентов очень впечатляют…