Обиженная и разгневанная, Самия все-таки вздохнула с облегчением от осознания того, что не успела раскрыть своих истинных чувств, и язвительно ответила:

– Ты прав. Теперь мне стало намного легче. Было бы ужасно глупо думать, что ты устроил это все только для меня!

Через секунду они уже яростно целовались. Сейдик сорвал с жены платье, но ей было наплевать. Единственное, чего она хотела, – это погрузиться в безумную страсть и не думать о боли, которая разрывала сердце.

Это был быстрый и бешеный секс на одном из роскошных диванов. Когда все закончилось, Сейдик отодвинулся, и Самия вдруг заметила, что он даже не был до конца раздет. Она чувствовала, что должна извиниться, но слова застряли в горле.

Султан встал и привел в порядок свою одежду. Он едва взглянул на жену, которая лежала обнаженная среди подушек, и указал куда-то в глубину шатра:

– За ширмой есть умывальник. Когда будешь готова, мы вернемся во дворец. Это была ошибка.

И снова Самия решила что-то сказать, но… Что? Это было бесполезно. Она взяла остатки роскошного платья, разорванного в порыве ярости, и пошла за ширму. Ей пришлось надеть что-то другое.

Сейдик ждал ее у выхода. По дороге Самия заметила бутылку шампанского, бокалы и множество закусок. Она прокляла себя за то, что не смогла держать рот на замке. Понятно, что это ничего не значило, но зачем ей понадобилось оскорблять мужа?

На следующее утро султан смотрел на рассвет. Обычно это зрелище завораживало его, но сейчас он ничего не чувствовал. По какой-то причине пустыня, которая всегда привлекала его, сегодня выглядела скучной и бесцветной. Это было не похоже на него. Что бы ни случалось, Сейдик всегда находил утешение среди песков.

Он закрыл глаза, но легче не стало. Султан все еще видел перед собой Самию с разорванным платьем в руках, величественно идущую во дворец. Ее надменность не остановила его. Он последовал за ней в душ, и они занялись любовью еще раз. В нем кипела ярость, хотя султан знал, что адекватных причин для этого нет. Самия сделала ему одолжение, задав вопрос. Она напомнила ему, что это – всего лишь брак по договоренности.

При воспоминании о вечере кожа Сейдика покрывалась холодным потом. О чем он думал, когда организовывал этот романтический вечер? Он практически признался в своих истинных чувствах. Неужели его рассудок помутился из-за поездки по дюнам и страстного секса? Видимо.

Он хотел воссоздать атмосферу соблазнения любовницы в пустыне, и в этом была вся ирония случившегося. Многие женщины умоляли его отвести их в тайный оазис, но он всем отказал – не смог найти человека, с которым хотел бы разделить пустыню. Самия стала первой женщиной, которую он привез сюда, а она швырнула ему его откровение прямо в лицо.

Сейдик услышал шорох за спиной и обернулся. Жена уже встала, и Сейдик постарался успокоиться.

Самия проснулась и смутилась, увидев Сейдика, полностью одетого и устремившего взгляд в пустыню. Горло запершило, как бывает, когда накатывают слезы. Она все еще злилась на него за то, что он посмел привезти ее в место, где соблазнил сотни девушек. И не только из-за этого. Самия не смогла держаться холодно и отстраненно, когда они вернулись во дворец. Когда Сейдик вломился к ней в душ, она тут же поддалась и стала рабыней в его искусных руках.

Несколько секунд она любовалась его массивной спиной, а потом, как будто почувствовав ее взгляд, он обернулся. Самия приподнялась на руке, отбросив волосы. Ругая себя за стеснительность, она натянула на грудь простыню.

Сейдик заметил этот жест и насмешливо улыбнулся. Ах, как Самии хотелось, чтобы он тоже хоть раз почувствовал неуверенность!

– В Бхарани есть дела, которые требуют моего немедленного присутствия, – холодно сказал он. – Так что нам придется прервать наш медовый месяц.

Вот так сюрприз, язвительно подумала Самия.

– Тебе стоило разбудить меня, – так же холодно ответила она.

Он скрестил руки на груди и облокотился о стену:

– Я не мог. Вид был слишком хорош.

Самия вспомнила, что, когда проснулась, простыня едва прикрывала ее ноги. Придав лицу безразличное выражение, она завернулась в простыню и метнулась в ванную. Послышался язвительный смех, и Самия еле сдержалась, чтобы не швырнуть чем-нибудь в мужа.

К счастью для Самии, их поездка до столицы прошла в тишине. Она чувствовала, что эмоции переполняют ее. Поэтому, когда джип остановился у входа во дворец, она выскочила из машины как ужаленная и побежала к дверям, но резкий оклик остановил ее. Напрягшись, она обернулась и увидела Сейдика в окружении целой стаи помощников и советников.

Он выглядел решительно.

– Я буду работать сегодня допоздна, поэтому не жди меня.

– Не переживай, Сейдик. Я не жду, что ты будешь развлекать меня. Медовый месяц окончен.

Она было развернулась, но он снова позвал ее. На этот раз более нежно. Затем он быстро приблизился к ней – его глаза дико горели, и ее тело тут же отреагировало.

– Я просил тебя переехать ко мне, так что убедись, что у тебя есть все необходимое.

Самия была в шоке. Она совершенно забыла об этом. Перспектива проводить каждую ночь в компании Сейдика не улыбалась ей, особенно сейчас, когда она чувствовала себя настолько уязвимой.

– Вообще-то я не уверена, что…

Сейдик приложил палец к ее губам и произнес:

– Это не обсуждается.

Затем развернулся, и море помощников поглотило его.

Его спину жег проницательный взгляд Самии, и ему пришлось подавить в себе желание вернуться, подхватить ее на руки и отнести прямо в постель. Нужно было контролировать себя! Сдерживать внезапный порыв наказать Самию. Только за что? За то, что она заставила его чувствовать? За то, что он стал страстным и совершал поступки, о которых раньше и подумать не мог? За то, что был нелогичным и импульсивным? Как его отец?

Сейдик тут же отверг эту неприятную мысль. Но безумие продолжало засасывать его. Он ускорил шаг, и помощникам пришлось почти бегом следовать за ним.

Неделю спустя Самия решила прекратить переживать по поводу их отношений с мужем. Она уверила себя в том, что он просто завален работой и не может уделить ей время. Да и чего она ожидала? Романтических ужинов при свечах? Она же сама сказала султану еще в Назирате, что ему не нужно тревожиться из-за такой мелочи.

Только с наступлением ночи пропасть между ними исчезала. При мысли об их страстных ночах Самия покраснела.

Она пыталась убедить себя, что совершенно не скучает по тому, как Сейдик обнимал ее в оазисе. Тогда это была всего лишь игра в медовый месяц. Теперь же, когда они завершали акт любви, султан отворачивался от нее. Самия ненавидела себя за то, что хотела тепла его крепких рук и объятий, и проклинала его за то, что он вообще подарил ей подобный опыт. Иногда по утрам она просыпалась с ощущением того, что Сейдик всю ночь обнимал ее, но он неизменно уходил раньше, чем она вставала. Это, помимо прочих мелочей, напоминало ей, что их брак – всего лишь договоренность.