– Ты удовлетворен?

– Да. – Он пригладил рукой ее волосы, наслаждаясь прикосновением к шелковистым завиткам. – Что ты думаешь по поводу установки кохлеарного имплантата только в одно ухо?

Она нахмурилась и промолчала, а он продолжал:

– Мы могли бы начать с одного имплантата и выждать несколько лет. За это время могут появиться новые разработки. Если она захочет, чтобы ей установили второй имплантат, то ей его установят.

Уэсли посмотрел Изабелле в глаза. Он надеялся, что она поймет, – он просто хочет выяснить, что лучше всего для Кэролайн. Ему было непросто, и он полагал, что все родители на его месте чувствуют то же самое.

– Повзрослев, Кэролайн сможет сказать нам, чего она хочет. А пока мы сделаем все, чтобы она не потеряла слух окончательно.

Изабелла так долго молчала, что Уэсли решил, будто она уснула. Но потом она провела пальцем по его губам.

– Ты меня удивляешь, Уэсли.

– Да? – Он поцеловал кончик ее пальца. – Почему?

– Ты впервые в жизни пошел на компромисс.

Уэсли подмигнул ей:

– Я опытный бизнесмен. Я знаю, как заключать сделки с выгодой для всех сторон. Спроси об этом любого.

– Я и так об этом знаю. – Она усмехнулась. – Я видела, как ты убеждаешь людей делать то, что они не собирались делать. И по-моему, сейчас ты снова применил эту тактику.

– Да? – Он улыбнулся. Уэсли не пытался ни в чем убеждать Беллу, но он не мог притворяться, что не собирается делать все возможное, чтобы помочь своему ребенку.

– Да, – ответила она, повернулась к нему лицом, посмотрела на него и провела рукой по его груди. – Я не понимаю, почему я сама об этом не задумывалась. Я склонялась к идее – или все, или ничего, но я была не права. Мы можем установить Кэролайн один имплантат и посмотреть, как она его воспримет.

– Точно.

Уэсли притянул Изабеллу к себе, и она легла на него. Он обхватил руками ее ягодицы. Она вздохнула и на миг закрыла глаза, а потом снова на него посмотрела. Он никогда не видел более красивой женщины.

– Мы сможем попасть к врачу только на следующей неделе. – Он пристально смотрел ей в глаза и видел, как холодеет ее взгляд. Белла всегда была упрямой, а сейчас она явно приготовилась ему противостоять.

– Нас не будет в Техасе на следующей неделе, – тихо сказала она.

– Вы можете остаться. – Уэсли обхватил ее бедра руками, чтобы удержать Изабеллу на месте. Он был уверен, что она хочет с него слезть. Трудно спорить с человеком, когда вы оба голые и прижимаетесь друг к другу.

– Мы уже говорили об этом, Уэсли, – сказала она. – Зачем нам оставаться?

Он наблюдал за ней, чувствуя, как тонет в ее глазах. Интуиция приказывала ему уступить Изабелле. Пусть она соскользнет с его тела, и между ними образуется некоторое расстояние. Но он не мог этого сделать.

Он знал, что должен придумать для нее повод остаться, и поэтому выдал первое, что пришло ему в голову.

– Я не готов к вашему отъезду, – произнес Уэсли.

Она замерла, держа его руками за плечи, их губы почти соприкасались. Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем Изабелла заговорила. Когда она это сделала, он выдохнул, поняв, что лежал, затаив дыхание.

– Хорошо, – мягко сказала она. – Мы останемся еще на несколько дней. Чтобы увидеться с врачом.

Несколько дней – не вечность, но хоть что-то.

– Договорились, – ответил Уэсли, а затем перевернулся и опустился на Изабеллу. Наклонившись, он обхватил губами ее сосок.

Она вздрогнула, и он почувствовал себя повелителем мира. Она вздохнула, и ему показалось, что он слышит музыку. Ночь за ночью они занимались любовью, и им всегда было хорошо. Каждый раз был лучше предыдущего. Он не мог насытиться Изабеллой и сомневался, что когда-нибудь устанет от нее.

За пять долгих лет без нее он понял, что с ней не сравнится ни одна женщина. И пока он не готов потерять ее снова.

Ее руки соскользнули с его плеч, она погладила его предплечья, и Уэсли почувствовал, как от желания воспламеняется его тело. Он ласкал и целовал каждый дюйм ее тела.

Лунный свет проникал в окно, заливая комнату бледным серебристым светом. В этом свете ее глаза сверкали, как маяки. Уэсли почувствовал, что тонет в ее глазах и ему нет спасения. Да он и не хотел спасаться.

Прямо сейчас он желал забыться с женщиной, которая лежит в его постели. Она озадачивает его, веселит, согревает и пробуждает неутолимое желание. Уэсли постоянно хотел ее. Чем дольше он был с ней, тем сильнее желал. Ему следовало беспокоиться по этому поводу, он знал об этом. Но ему было наплевать на последствия. Он мог думать только о ней.

Она выгнулась под ним, давая понять, что с трудом сдерживается. Уэсли нравилось, что она испытывает такие же ощущения, что и он.

Он запустил руку между ее ног, и она сразу приподняла бедра, беспомощно ерзая от его прикосновения.

– Уэсли, – сказала она со вздохом, – не дразни меня.

– Но это часть удовольствия, – прошептал он и обхватил губами сначала один сосок, потом другой. Посасывая ее грудь, он с наслаждением слушал тихие вздохи и стоны Изабеллы. Он неторопливо и ритмично ласкал ее между ног, и она извивалась под ним. Он хотел видеть ее беззащитной, потерявшей голову от желания.

Встав на колени у нее между ног, он обхватил руками ее ягодицы и приподнял их.

– Уэсли. – Ее глаза сверкали, она вцепилась пальцами в простыни.

Пристально глядя ей в глаза, он наклонил голову и коснулся губами ее между ног. Изабелла тут же запрокинула голову и сжала руками простыню с такой силой, что побелели костяшки ее пальцев.

Он улыбнулся, дразня ее губами, языком и зубами. Он сознательно доводил ее до исступления, а потом отступал, оттягивая оргазм. Лаская ее, Уэсли понимал, что не слышал ничего прекраснее ее стонов.

– Уэсли, пожалуйста. Пожалуйста…

Надев презерватив, он вошел в нее, и она удовлетворенно вздохнула. Уэсли закрыл глаза и несколько секунд не двигался, смакуя ощущения. Потом он открыл глаза и посмотрел на нее.

Она обхватила его торс ногами. Уэсли опустил голову и поцеловал ее в губы. А потом начал двигаться, постепенно ускоряя темп. Они достигли развязки вместе, и он, закрыв глаза, крепко обнял Изабеллу.

Следующим вечером они оставили Кэролайн на попечение Бобби и пошли ужинать в местный клуб землевладельцев. Изабелла всегда любила это место, ей было наплевать, что изначально в него пускали только мужчин.

– Ты давно здесь не была, – сказал Уэсли, кладя ее руку на сгиб своей руки.

– Пять лет, – ответила она и посмотрела на него снизу вверх.

Уэсли Джексон выглядел великолепно, как обычно. На нем был черный элегантный костюм, темно-красный галстук и белая рубашка. Его волосы были взъерошены, как всегда, и ей это нравилось.