— А в обед?

— Тетя, я вовсе не была голодна, просто очень нервничала — видимо, все дело в этом.

Кейт пожала плечами:

— Думаю, если бы ты поела, перед тем как пить шампанское, оно не подействовало бы так сильно. В следующий раз не пей на пустой желудок.

Мысль о том, чтобы выпить чего-нибудь покрепче, была Грейс отвратительна.

— Не стоит беспокоиться, тетя Кейт. Я больше никогда не прикоснусь к шампанскому. — Грейс потерла лоб ладонью. — Скажите, я очень скверно вела себя?

— Нет, ничего скверного в твоем поведении не было. Я даже не заметила, что ты выпила лишнее, пока мы не сели в карету, чтобы ехать домой.

— Это правда?

— Истинная правда. — Тетя Кейт поставила на стол свою чашку с чаем и наклонилась вперед. — Но если тебя это так встревожило, мы должны поговорить о том, что случилось.

Это прозвучало не слишком заманчиво. Неужели ей придется опять говорить о своем недомогании и, чего доброго, снова приносить извинения?

— Грейс, это касается барона Доусона…

Грейс почувствовала спазм в желудке. Недомогание вполне может повториться.

— А ч-что такое с бароном Доусоном?

— Он… Ты ведь понимаешь, что твой папа придет в бешенство, если узнает, что ты общалась с бароном Доусоном.

Папа… Барон Доусон.

Грейс тоже наклонилась вперед.

— Тетя, почему папа никогда не говорил мне о леди Харриет?

Выражение лица у Кейт сразу стало настороженным. Она откинулась назад, увеличив тем самым расстояние между собой и Грейс.

— Леди Харриет?

— Дочь лорда Уордема и мать лорда Доусона.

И любовь всей папиной жизни. А как же мама? Мать умерла во время родов, когда Грейс было всего два года. Грейс ее не помнила, но, разумеется, видела портрет в фамильной галерее. Миниатюрная женщина с рыжими волосами, большими карими глазами и серьезным выражением лица. Грейс считала, что папа больше не вступал в брак потому, что его сердце было разбито, когда она умерла. Вероятно, его сердце в самом деле было разбито, но только не из-за мамы.

Грейс снова ощутила спазм в желудке. Тетя Кейт старалась не смотреть ей в глаза, когда заговорила:

— Я полагаю, твой отец предал забвению эту старую историю.

— Если не считать того, что все еще носит траур в память о леди Харриет. — Голос у Грейс дрогнул. — Быть может, он не любил мою мать?

Вопрос был лишним, Грейс это знала, но все еще чувствовала себя обманутой. Тетя Кейт похлопала ее по руке.

— Я уверена, что он любил ее, Грейс. Я всегда считала, что у них были самые близкие отношения. Просто леди Харриет была его первой любовью, а первая любовь… — Тетя Кейт вдруг покраснела. — Она у всех и всегда бывает очень сильной. Ты не должна считать, что Станден до сих пор питает чувство к леди Харриет.

— Не питает? Так почему же он продолжает ненавидеть семью Уилтон?

Тетя Кейт невесело рассмеялась.

— Да потому что твой отец считает, будто Уилтон нанес несмываемое оскорбление его чести. Он не простил и не забыл этого, Грейс, вот почему тебе не следует поддерживать дружеские отношения с лордом Доусоном.

Грейс вздохнула. Тетя Кейт права. Любая разумная женщина поставила бы точку в отношениях с лордом Доусоном на весь остаток сезона. Помимо того, что папа ненавидит этого человека, ясно, что барон — личность чрезвычайно волевая, из тех мужчин, которые непоколебимо упорствуют даже в своих заблуждениях, и к тому же это мужчина, в присутствии коего она выпила слишком много шампанского.

К несчастью, Грейс никак не могла считать себя разумной. Нет, она скорее могла назвать себя в какой-то мере безрассудной, и тут совершенно ни при чем шампанское или какое-нибудь другое спиртное. Всему причиной барон, знакомство с ним, вальсирование и прогулка в парке отнюдь не ради изучения видов растений.

Поездка в Лондон оказалась маленьким окошком, узким прорывом в серой стене ее существования. Это проблеск волшебства, короткое прерывание в краю волшебных сказок и счастливых случайностей. И она будет радоваться этому так полно и так долго, как только сможет.

Она станет разумной и послушной долгу, как только вернется домой и выйдет замуж за Джона.

Грейс положила печенье, которое понемножку грызла, обратно на тарелку. Она почувствовав, что для него нет места, — желудок казался тяжелым как свинец, словно она проглотила пушечное ядро.

— Вам не о чем беспокоиться, тетя Кейт, я уже сказала лорду Доусону, что его ухаживание безнадежно.

— Ухаживание?! — вскрикнула Кейт.

Она едва не уронила чашку и пролила немного чая себе на ночную рубашку.

— Не мог же он сделать тебе предложение? Вы с ним только что познакомились.

Верно. Грейс это понимала… понимала умом. Но сердце, видимо, воспринимало это по-другому: ему чудилось, что она знала барона всегда.

— Лорд Доусон, вероятно, не из тех мужчин, которые понапрасну теряют время.

В отличие от Джона. Тот даже ни разу не поцеловал ее. И это до сих пор не казалось Грейс упущением. Она даже не считала, что он в нее влюблен. И понимала, что он гораздо больше заинтересован в приобретении некоторой части папиных земельных владений, чем в ней как в супруге. И полагала, что он будет покладистым мужем. Возможно, невнимательным, но на особое внимание Грейс и не претендует.

Они обзаведутся детьми, двумя или тремя. Она не могла себе представить, как будет происходить в реальности это продолжение рода, но Джон, безусловно, справится с задачей без особой ажитации, и для нее такое положение вполне приемлемо. Он не станет ей изменять, если не принимать в расчет случайные визиты к его нынешней любовнице миссис Хэддон. Да и это под вопросом.

Нет, «страсть» и «Джон Паркер-Рот» несовместимы в одной фразе, если предметом разговора не являются растения. Розы или сады вызывают у Джона эмоции, но никак не женщины и не свадьбы.

— Ты не можешь выйти замуж за лорда Доусона, — серьезно и озабоченно произнесла Кейт, сдвинув брови.

— Я знаю, — тоже нахмурившись, сказала Грейс. — Но вы вполне можете выйти замуж за мистера Уилтона.

— Что?! — Кейт выкрикнула это так громко, что Гермес поднял голову.

— Дэв… лорд Доусон. — Грейс откашлялась. — Лорд Доусон сказал мне… Кстати, я не понимаю, почему вы, тетя Кейт, не упомянули об этом, когда мы с вами болтали в дамской комнате. Так вот, он мне сказал, что его дядя сделал вам предложение во время вашего первого сезона в Лондоне, но папа не дал ему согласия на этот брак.

— А…

Тетя Кейт густо покраснела. Хороший ли это знак?

— Скажите, мистер Уилтон повторил сегодня вечером свое предложение, когда вы с ним гуляли в парке?