Пропади оно пропадом, Грейс предназначена судьбой ему, а не Паркер-Роту. У парня были годы на ухаживание, однако он явно потерпел крах. Он, Дэвид, непременно станет ухаживать за Грейс, но если не покорит ее сердце, то скромно удалится и уступит дорогу Паркер-Роту.

Но он преуспеет. Он приложит все усилия, чтобы добиться желаемого успеха, и станет радоваться каждому моменту этих усилий.

Одним глотком он допил остатки бренди и направился к лестнице, ведущей в спальню.

* * *

Алекс тупо уставился на дверь. Снова нажал на ручку. Никакого результата. Дверь определенно заперта.

Кейт переменила решение.

Черт побери! Он проделал весь этот путь, боролся с укорами совести — и ради чего? Ради того, чтобы оказаться перед запертой дверью.

Она снова подшутила над ним, как и двадцать три года назад. Неужели она сейчас смеется над ним в своей спальне? Ему хотелось изо всех сил стукнуть во что-нибудь кулаком, но он больше не юнец и не глупец. Ради чего разбивать руку о камень стены или о ствол дерева, да еще к тому же привлекать к себе весьма нежелательное внимание?

Ствол дерева. Хм. А что, если…

Нет, он должен вернуться в Доусон-Хаус. Если повезет, он сумеет убедить Дэвида, что просто решил совершить долгую прогулку. Черт, если он сейчас поторопится, то еще успеет присоединиться к племяннику в библиотеке и выпить стаканчик бренди на сон грядущий.

Он ужасно устал.

Кейт казалась такой искренней в парке Олворда. Да, его взгляд был окрашен желанием, но он не подчинился животным инстинктам.

Быть может, вернувшись домой, Кейт попросту убоялась возможного скандала, который вызовет его присутствие в Оксбери-Хаусе, если это присутствие будет обнаружено, утратила смелость?

Он должен вернуться домой. Алекс повернулся и сделал несколько шагов по направлению к улице.

Но, может, она забыла о двери. Или же дворецкий, обходя дом, запер ее на ночь.

Алекс остановился. Он не может уйти в неведении.

Он находился возле северо-западного угла дома. Кейт сказала, что там есть дерево. Точно, вот оно, это толстое дерево со множеством больших и крепких ветвей. По нему не трудно взобраться. А в комнате Кейт горит свет.

Он устал от грез и предположений. Ему нужно в точности знать, есть ли у него будущее — или настоящее — с Кейт.

Он поднял камешек с дорожки в саду, взвесил на ладони и нацелился на окно спальни леди Оксбери.

Грейс обхватила ладонями чашку с чаем и глубоко вздохнула. Подумать только, она выпила так много шампанского, что потеряла счет бокалам! Благодарение Богу, лорд Доусон не стал свидетелем последующих непривлекательных подробностей, хотя должен был заметить, что она чересчур увлеклась.

Грейс подавила стон и крепко закрыла глаза. Как она могла быть настолько неразумной? Первый бокал она опустошила мгновенно — после быстрого танца ее мучила жажда, к тому же она немного нервничала. Ей было непривычно, что такой высокий красивый джентльмен обратил на нее внимание и, мало того, успел сказать, что хочет на ней жениться. И когда он предложил ей второй бокал, она приняла его с благодарностью.

Потом она очень обрадовалась, увидев тетю Кейт вместе с мистером Уилтоном, и выпила по этому случаю третий бокал… или уже четвертый?

Грейс отпила маленький глоток чаю. Все было бы в порядке, если бы не барон Доусон. Стояла бы она у стены бального зала и танцевала с теми мужчинами, которые не успели найти для себя более подходящую партнершу. Вытерпела бы всю эту скуку и даже рада была бы вернуться в Станден и слушать, как Джон что-то бубнит о своих растениях.

Она таким резким движением поставила чашку на блюдце, что оно громко звякнуло. В желудке ощущалась неприятная пустота. Может, съесть печенье? Грейс взяла одно с тарелочки на подносе.

Гермес насторожил уши, едва она откусила первый хрусткий кусочек, и очутился рядом, когда она еще не успела этот кусочек проглотить.

— Вот оно что — тебе тоже хочется печенья?

Гермес гавкнул раз, потом другой, замахал хвостом и посмотрел на Грейс таким умоляющим взглядом, словно был зверски голоден.

— Но ведь ты только что слопал кусок сыра.

Песик поднялся на задние лапы, передние опустил Грейс на колени и, свесив уши, продолжал смотреть ей в лицо не мигая. Этим своим взглядом он сумел сказать многое: слопал всего крошечный кусочек, и хоть ростом не велик, аппетит у меня не меньше, чем у большой собаки.

— Гермес! — Кейт вышла из гардеробной, одетая в длинную, до пола, ночную рубашку. — Оставь в покое бедняжку.

— Но ведь он так убедителен, — со смехом сказала Грейс. — Можно дать ему печенье?

— Это его только раззадорит, но… ладно уж. Дай ему одно печенье, но больше не надо. Незачем баловать этого обжору.

Кейт обратилась к Марии:

— Гермес уже выходил на вечернюю прогулку?

— Да, Джем, наш младший слуга, тот, который занимается чисткой обуви, погулял с ним на заднем дворе.

— Отлично. Теперь он всю ночь проспит спокойно. Спасибо, Мария. Ты свободна.

— Вид у тебя не слишком сонный, Гермес, — заметила Грейс, когда Мария удалилась.

Она протянула собачке печенье, и Гермес выхватил его с жадностью, а проглотив угощение, слизнул крошки с ладони Грейс. Язык у него был шершавый.

— Господи, да уж кормите ли вы эту псину досыта, тетя Кейт?

— Еще как! Просто удивительно, как у него брюхо до сих пор не лопнуло.

— Да, я бы сказала… — Грейс повнимательнее пригляделась к ночной рубашке Кейт. — Где вы откопали это одеяние? Прямо-таки образчик старины.

— Так оно и есть. — Кейт уселась в кресло. — Эта сорочка и в самом деле старая, зато очень удобная.

— И очень изношенная. Если хотите, то, пока вы в городе, ее можно заменить.

Продолжить тему Грейс не удалось: Гермес прыгал возле самых ее колен, выпрашивая новую порцию угощения; она не устояла и отломила кусочек от печенья, который грызла сама. Песик выхватил его у нее из пальцев и отскочил к Кейт, чтобы съесть лакомство.

— Ну и ну! Неужели он думает, что я отберу у него добычу?

— Может, он понимает, что отпугнул удачу.

— Хм-м… — Грейс откашлялась. Отпугнуть чью-то удачу… — Я должна сказать… Если иметь в виду… — Она запнулась, потом заговорила быстро и горячо: — Мне очень жаль, что сегодня вечером со мной случилось такое. Просто не понимаю, почему так вышло. Я и раньше пила шампанское, но никогда не чувствовала себя так плохо.

— Даже немного шампанского может оказать сильное воздействие на организм. Ты что-нибудь ела во время бала?

— Н-нет.