мной покончил с порцией плова. Совершил, так сказать, его убийство. И отправился сдавать посуду. А я ещё ел. Не монах, конечно, но торопиться тоже не хотел. Сейчас молод, вся жизнь впереди. Странно, что замечаешь мир вокруг будучи взрослым. По юности не до этого — любовь, гульки, учёба, работа. Так что в этот раз хочу насладиться жизнью как следует. Выйдет ли получить удовольствие и от учёбы в академии? Посмотрим. В любом случае, впереди меня ждёт новый необъятный мир. Здорово же.

— Группа Ч, заканчиваем обед, — произнёс наш староста Тайгер.

— Ну вот… — вздохнул шкет-монах. — У меня ещё половина порции. А по велению существ первозданных и первородных, делать что-то и оставлять на полпути, подобно грехопадению.

— Тайгер, зайчик, дай нам ещё пять минут, — захлопала глазами хохотушка Триша.

Она не секс-бомба Франческа, так что мажорик, бросив на неё холодный безынтересный взгляд, ответил:

— Нет. Мы не можем нарушать расписание.

— А что у нас дальше? — спросила вторая хохотушка.

Тайгер взглянул на ручные часы.

— Сейчас три дня. В три — тридцать нужно сдать анкеты для стипендий.

— Нам будут платить?! — обрадовано воскликнул монах.

— По правилам академии первокурсники получают жалованье в размере одной десятой от прожиточного минимума, — ответил Тайгер.

А он неплохо справляется с обязанностями старосты. Видать наследник крепкого предпринимателя, который позаботился о воспитании сынка. И привил тому умение работать. Тогда почему этот Тайгер оказался здесь? В забытой Богом полицейской академии? Может спросить? Да плевать.

— Здорово! — улыбнулась и Марианна.

Да я и сам был немного рад такой хорошей новости. Не знаю: какой прожиточный минимум, но карманные деньги точно не будут лишними.

— После заполнения анкет, сержант Франческа обещала провести мероприятие по мотивации поисков кубка, — держал Тайгер поднос. — Поэтому, не советую набивать животы, — и он направился сдавать посуду.

— Этот раб Божий прав, — вытер рот монах. — Бегать на полный желудок — не добрая идея. Извергать съеденную пищу, такое небеса не любят.

Все взглянули на оставшуюся еду в тарелках и поднялись из-за стола, относить посуду…

* * *

Анкеты были сданы, а после началось самое настоящее качалово в актовом зале. Весь первый курс. Несколько сотен человек приняли положение лёжа и отжимались под счёт сержанта Франчески. Саттана куда-то отъехал, как и лейтенант Де Вилье. Так что их места заняла наша инструкторша и парочка из других групп.

Блондинка считала, а двое сержантов ходили между курсантов и «мотивировали» продолжать упражнение.

— Раз! Руки в локтях согнуть! Спину держим прямо! Не прогибаемся! — рявкала Франческа, как злая собака.

— Два! Отжались от пола! Я сказала: отжались от пола, курсант! — подошла она к упавшему толстячку.

— Я… больше… не могу…

— Фамилия?!

— Хонда…

— Слабак! Как ты собрался защищать город, курсант Хонда?! Живо поднялся! — повысила голос Франческа. — Осталось всего шесть отжиманий!

— Простите… не могу… — жалобно ответил паренёк.

И его можно было понять. Все уже были в ахере. Форма давно промокла от пота. По щекам и шее стекали горячие ручьи. По всему актовому залу разносилось тяжёлое дыхание первокурсников. Кто-то приглушённо стонал. У меня самого тряслись руки и спина. Всё тело ходуном.

— Полицейские четвёртого района не имеют право говорить «не могу»! — кричала Франческа. Она поднялась, прошлась мимо курсантов и вышла перед строем. — Внимание, курсанты! Встать!

Все поднялись.

— Положение упор лёжа! Принять!

И снова весь курс опёрся ладонями в пыльный пол актового зала.

— Курсант Хонда!

— Я… — сглотнул толстячок, что до сих пор не мог подняться.

— Ко мне!

— Есть…

С трудом поднявшись, толстяк, похожий на корейца, доковылял до Франчески.

— Госпожа сержант, курсант Хонда по вашему приказу прибыл, — козырнул он инструкторше.

— Курсант Хонда, продолжай занятие физической подготовки. Начинай счёт, — хмыкнула Франческа.

— Я…? — раскрыл он рот, не понимая.

— Ты-ты, курсант, — кивнула та, заложив руки за спину. — Если не продолжишь счёт, отправишься в тринадцатый район.

Хонда сглотнул. Напряжение, что он сейчас испытывал было невероятно тяжёлым. Будто на его плечи набросили пару-тройку бронежилетов. Качать однокурсников — неприятное дело. А Франческа ещё подлила масла в огонь.

— Внимание, курсанты! Оставалось шесть отжиманий, но благодаря вашему товарищу Хонде вы станете сильнее, чем предполагалось! Теперь отжиманий стало шестнадцать! Поехали! Раз!

Все согнули руки в локтях и зависли в одном положении, явно ненавидя толстяка.

— Будете стоять в позиции неопределённости, именуемой «полтора», пока ваш товарищ Хонда не начнёт счёт! — ухмыльнулась блондинка.

— Грёбанная садистка… — тихо выдавил монах.

Беата неподалёку выглядела ещё довольно бодро. Марианна хватала воздух, каштановые волосы растрепались и намокли от пота. Даже жалко её стало. У Йонаса, кажись из-за давления, капнула из носа кровь, да и, вообще, он был похож на замученную мумию. Сам же я едва держался, чтобы не разлечься на полу. Тяжко. Рядом кто-то рухнул на живот, но пинок от инструктора живо поднял того в стойку.

— Жирдяй… — прохрипел негритос, бросив взгляд на корейца.

Его возмущение подхватил другой:

— Начинай счёт, падла! — прохрипел тот от перенапряжения.

— Считай уже, толстяк!

— Ну, же!

И Хонда, сглотнув, больше не выдержал всеобщего возмущения.

— Д-два…

Послышались выдохи. Курсанты отжались от пола. Находиться на выгнутых руках было куда приятней.

— Продолжай, — хмыкнула Франческа, добившись своего.

— Р-раз…

— Два…

— Раз…

— Два…

Чувствую по тихим переговорам, ночь у Хонды выйдет тяжёлой…

* * *

После мотивационной программы по поиску кубка Альбатроса, а также физического укрепления нашего подразделения, наступил перекур. Сходить в туалет, почистить зубы, ноги помыть, подмышки. И никакого душа.

Потных и загрёбанных нас снова выстроили перед отбоем, но уже в коридоре второго этажа. Две шеренги растянулись от мужского жилого блока до женского. Человек четыреста, не меньше. Такой вот большой курс.

— Потеря кубка, — усталым голосом сказал Саттана, объявившийся недавно. — Не повод не дежурить у стеллажа! — он был в курсе, что поиски кубков не увенчались успехом.

— Но ведь… все стеллажи пустые, — произнёс один умник из бригады по ремонту забора, худющий парень в очках. — В чём смысл их охраны?

Выглядит умным, но какой же он тупой! Нет бы молчать.

— И у нас доброволец! — Саттана показал на него. — Поздравляю с первой сменой, курсант! Это очень ответственное задание. Самое главное: не покидай пост, понял? В общем, сержант Дробилов проинструктирует.

— Даже в туалет?

— Особенно в туалет! — взревел Сержант, но вдруг улыбнулся чему-то. — Хотя. До отбоя полчаса, так что можешь туда сходить.

— Правда? — обрадовался глупенький пацан, не понимая, в какую ловушку угодил.

— Да, — почти отечески произнёс Сержант. — У тебя полчаса до дежурства, так что успеешь отодрать толчки так, чтобы блестели! БЕГОМ! — взревел он и повернулся уже к нам: — У кого-то есть ещё вопросы?!

Остальные