– Трещинка?

– Трещинка, – подтвердил врач.

– Это опасно?

– Нет. Если вы не будете прыгать, делать резких движений и не упадете.

– Я постараюсь, – пообещала я.

– Ну и хорошо, – завершил врач. Вручил мне «фото на память», выписал справку о временной нетрудоспособности, и мы с Владом покинули его гостеприимный кабинет.

– Ну, что, бедняжка моя, – сказал Влад. – Едем ко мне или вернемся домой? Может, ты хочешь прилечь?

Я вспомнила, что меня ждет дома, и содрогнулась.

– Нет уж! У меня сил нет, чтобы все это убрать!

– Тебе и не понадобится, – утешил Влад. – Позвоню Анне Ильиничне, она приедет…

– Нет! – взвизгнула я. – Никаких бабушек! Я сама! Я Тоньку попрошу! Я… я… я…

Меня заклинило, как заезженную пластинку. Влад бросился меня успокаивать.

– Не хочешь – не надо! Лиза, не волнуйся! Давай вернемся, попросим у врача валерьянку!

Я топнула ногой. Нет, это невыносимо! Что я, больная, что ли?!

– Поехали к тебе! – велела я решительно.

– Точно?

– Точно! Прекрати носиться со мной, как с дефективной!

Влад сделал молчаливый жест, означающий согласие на все, что угодно. И мы поехали на Ленинский проспект.

Влад припарковал машину на прежнем месте. Я вышла из салона, окинула взглядом знакомый двор. Опустила очки чуть ниже, чтобы прикрыть распухшую скулу, торопливо нырнула в подъезд, проскочила мимо консьержа. Мало радости здороваться с людьми, когда выглядишь таким образом. Перед дверью своей квартиры Влад вдруг притормозил.

– Опля, – сказал он, глядя куда-то вверх.

Я подняла глаза. Над дверью была вкручена маленькая лампочка.

– И что? – спросила я.

– Не горит.

– А должна?

– Должна, – ответил Влад. Поколебался и добавил: – Это сигнализация.

Мы потоптались на коврике, разглядывая лампочку.

– А ты не забыл позвонить на пульт? – спросила я.

Влад почесал затылок:

– Знаешь, это смешно, но я не помню. Может, и забыл. Вчера такой странный день выдался, столько событий… Не знаю. Вполне возможно, что забыл.

Я взялась за ручку, подергала дверь:

– Заперто.

Влад достал ключи и в нерешительности замер.

– Лиза, иди вниз, – решил он вдруг. – Если я через пять минут не перезвоню тебе на мобильник, вызывай милицию.

– Вот еще! – фыркнула я. – Никуда я не пойду! Или вместе входим, или вместе уходим!

Влад вздохнул и решился:

– Ладно. Если что – пеняй на себя.

Он отпер замки, открыл дверь и вошел в прихожую первым. Остановился и замер, озираясь кругом.

Я осторожно шагнула следом. Не знаю, что я готовилась увидеть. Наверное, такой же разгром, как у меня в квартире. Согласитесь, это было бы справедливо! Но ничего подобного не увидела. В квартире царил все тот же образцово-показательный порядок, который поразил меня вчера.

– Странно, – сказала я.

– Странно, – повторил Влад, но с какой-то другой интонацией. Не снимая ботинок, пошел в гостиную.

Я осталась стоять на месте.

Влад вернулся обратно через несколько минут. Он был бледен и серьезен.

– Здесь кто-то был, – сказал он.

– Не может быть!

– Я тебе говорю! – повторил Влад настойчиво и убедительно. – Здесь кто-то был! Квартиру обыскали! Очень аккуратно обыскали, вещи старались не перекладывать, но… – Он пожестикулировал, поискал нужные слова. – Я нюхом чую!

Я с сомнением шмыгнула носом.

– Не веришь?

Я не ответила. Влад нырнул в открытую дверь кабинета. Я крикнула вслед:

– Посмотри возле компьютера! Может, мой амулет там лежит!

Влад вернулся, держа в руке бежевый носовой платок. Молча протянул его мне.

– Что это? – удивилась я. Рассмотрела платок и отпихнула руку Влада. – Это не мое!

– И не мое, – ответил Влад.

Он сказал это с такой убедительной простотой, что я замерла на месте. До меня наконец стало доходить: Влад прав. Кто-то обыскал его квартиру так же, как мою и Динкину. Только очень аккуратно.

– Положи его в какой-нибудь чистый пакет, – сказала я дрожащим голосом. – Платок сохраняет запах. Его можно дать собаке, и она определит, если надо, чья это вещь.

– Разумно, – пробормотал Влад, ринулся на кухню, завозился среди каких-то шуршащих пакетов.

Я стояла в прихожей и не могла заставить себя войти в комнату.

Наконец Влад вернулся. Платок был упакован в новенький целлофановый пакет и плотно запечатан.

– Милицию будем вызывать? – спросила я.

– Не знаю. Думаешь, нужно?

Я пожала плечами:

– Думаю, да. Вдруг здесь остались какие-то невидимые следы. Пускай эксперты поработают.

Влад с тоской вздохнул:

– Они мне тут все перевернут… А, ладно! Звони своему следователю!

Я достала мобильник и набрала номер Олега Витальевича, чтобы порадовать его еще одним известием.

События покатили неконтролируемым снежным комом.

Следователь с опергруппой прибыл быстро: минут через сорок.

– Ну, что? – спросил он, переступая через порог. – Та же картина разрухи?

– Да нет, – ответила я с сожалением. – Обыскали, но аккуратно. Бардак не устроили. – А про себя подумала: нет на свете справедливости!

– Я все-таки снял ваши замки, – сказал Олег Витальевич.

Я растерялась:

– И оставили дверь открытой?

– Нет. В квартире сидит ваша подруга Антонина Сергеевна. Я проверил у нее документы. Да и соседи подтвердили, что она у вас часто бывает.

Я немного успокоилась. Раз Тонька у меня, значит, все в порядке. Вряд ли кто-то полезет днем в мою многострадальную квартиру.

– Ну, что? – бодро сказал Олег Витальевич, хлопая в ладоши. – Начнем, благословясь? Показывайте, Влад, что лежит не так.

И они удалились вглубь квартиры.

Я села, размышляя, на мягкий пуфик возле входной двери.

Здесь мое присутствие совершенно не нужно. Зато дома дверь нараспашку. Нужно вызвать слесаря, купить и вставить новые ключи-замки, убрать в квартире… Я вздохнула. Что за жизнь у меня в последнее время! Кошмар какой-то!

Я поднялась с пуфика, осторожно на цыпочках прошлась по коридору. Заглянула в зал, поманила Влада. Тот прервал объяснение со следователем, извинился вышел в коридор.