– Мсье Милфорд сказал, что зацепился за сук.

– Это вряд ли. Скорее, он встретился с каким-то зверем, – не поверил доктор и тут же поинтересовался: – Вы шили?

– Я, – не видела смысла отрицать.

– Руки бы вам оторвать за такое, – буркнул мсье Иветт, доставая из шкафчика ножницы и начиная срезать швы. – Неужели вы даже курса первой помощи не прослушали?

– Нет, – призналась я, вспоминая, что в пансионе эти занятия тоже шли факультативом. И считалось, что аристократкам не нужно на них присутствовать.

Конечно, зачем нам это? Ведь всегда есть прислуга, готовая побежать за доктором.

Я молча наблюдала за манипуляциями доктора. Он убрал все швы, очистил загноившуюся рану и наложил на неё толстый слой мази, прикрыв сверху повязкой. Я только подавала требуемый инструмент. И то доктору приходилось по нескольку раз объяснять, что он имеет в виду.

В конце концов, мсье Иветт просто отстранил меня в сторону.

А потом принёс большой металлический шприц с прозрачным стеклянным основанием и сделал укол в плечо, в нескольких дюймах от раны.

– Нынешняя молодёжь ни на что не годится, – бормотал он всё это время. А я краснела, бледнела и чувствовала, что сейчас расплачусь от стыда. Ведь я была совершеннейшей неумехой. И только из-за меня мсье Милфорд едва не умер.

После доктор выставил меня в приёмную и сказал:

– Пациента я оставлю здесь. Ему нужны уколы и перевязки. А вы вряд ли умеете их делать.

Я потупилась, потому что мсье Иветт был совершенно прав. Видя моё раскаяние, доктор смягчился.

– Мсье Милфорд всё равно проспит до вечера, а после следующего укола – и до утра. А вот завтра приезжайте его навестить. Мне показалось, он вам очень дорог… – доктор сделал многозначительную паузу и с любопытством уставился на меня.

Я окончательно смутилась из-за предположений мсье Иветта. А потом рассердилась на него. Что за гнусные намёки?! Неужели нельзя волноваться за человека… просто так? Ну или потому, что сам немного приложил руку к его плохому самочувствию.

– Мсье Милфорд – отец моей подопечной, – отрезала я, – поэтому меня волнует его здоровье.

– Замечательно, – доктор хитро мне подмигнул. С таким видом, будто знал все мои сокровенные тайны, но решил поберечь девичью скромность. – Обещаю, он поправится.

– Спасибо, доктор, – процедила я сквозь зубы, включив своё аристократическое умение смотреть свысока. – Я вернусь завтра вместе с Лючиной.

Мне очень хотелось ещё раз заглянуть в палату к мсье Милфорду, посмотреть, как он спит, послушать его ровное дыхание, убедиться, что ему больше ничего не грозит, в конце концов. Но, представив радостные подмигивания доктора, решила не давать ему дополнительных поводов для сплетен.

Поэтому я забралась в Зверя и уехала из лечебницы мсье Ж. Иветта.

Правда, отъехав на несколько ярдов, развернулась и остановилась на противоположной стороне улицы. Из булочной мсье Грона пахло так притягательно, что удержаться было совершенно невозможно.

Я купила пару багетов с хрустящей корочкой, ещё несколько заварных пирожных с творожным кремом и десяток пирожков с разными начинками. Понимала, что мы с Лючиной всё это не съедим, но не могла остановиться. Вынужденная диета из жаркого толкала меня на роскошество.

Расположив на соседнем сиденье наполненные печёностями бумажные пакеты и вдохнув исходящий от них аромат свежей сдобы, я почувствовала, как меня наконец отпускает напряжение.

Мсье Иветт показался мне мастером своего дела. И пусть за услуги он просил дорого, но здоровье мсье Милфорда того стоило. Тем более я собиралась стребовать со своего работодателя всю уплаченную сумму, как только он вернётся домой.

А пока катила по лесной дороге, вдыхала свежий аромат подступающей зимы, представляла, как вечером мы с Лючиной устроим настоящий пир.

Мои надежды полностью оправдались. Девочка измучилась ожиданием и беспокойством за своего отца. И когда я её успокоила, рассказав всё, что произошло в лечебнице, малявка повеселела. Тут же поинтересовалась содержимым пакетов. И мы дружно приговорили пирожные и половину пирожков.

Стирая салфеткой творожный крем, отяжелевшая и расслабленная, я думала, что жизнь, определённо, не такая уж плохая штука. И есть в ней по-настоящему прекрасные вещи.

Сразу после ужина мы отправились спать, чтобы утром проснуться пораньше и навестить нашего больного.

Едва войдя в кухню, я наткнулась взглядом на яркий рисунок, ну или испорченную карту – смотря с какой стороны оценивать. Интересно, видел его мсье Милфорд? Или можно надеяться, что пока не заметил, и у меня есть время всё объяснить?

Я-то уже привыкла рисунку и даже почти его не замечала. Но вот мсье Милфорд… ему и так сейчас нелегко. Да уж, не ожидала, что начну жалеть этого грубияна.

Лючина спустилась через несколько минут. Печь решили не топить, чтобы сэкономить время. И позавтракали остатками вчерашних пирожков.

Когда мы уже сидели в мехомобиле, девочка вдруг спросила:

– А почему ты не поднимаешь верх?

– Верх? – удивилась я, оглядываясь по сторонам и не наблюдая ничего, что могло хотя бы приблизительно сойти за него. – А разве он здесь есть?

– Папа зимой всегда поднимает крышу, чтобы ветер не дул в лицо, и было не так холодно, – пожала плечами она, как будто это было дело моего выбора – мёрзнуть в открытом мехомобиле или ехать в тепле.

– А где он, этот верх? – поинтересовалась я, также между делом.

– Не знаю, – она снова пожала плечами и добавила: – Поехали, а то папа будет волноваться, что нас долго нет.

– Сейчас поедем, – отмахнулась я, – только найду, где поднимается эта дурацкая крыша.

Для меня поиск невидимого верха стал делом чести – не собираюсь мёрзнуть второй день подряд.

Памятуя, что дверь открывается рычажком, я начала дёргать и вращать всё, более-менее похожее на него. Обошла Зверя кругом и снова вернулась к водительской двери. Не может быть, чтобы мой интеллект спасовал перед этим механическим монстром. Я должна найти эту дурацкую крышу.

Обошла мехомобиль ещё раз. Подумала, где может прятаться верх. Ведь он откуда-то появляется? Это же не магия. Это механика, и здесь одно действие порождает другое. Что-то всегда появляется из чего-то.

Я тщательно осмотрела верх стёкол, пройдясь пальцами по кромке. Медленно и внимательно. И, в очередной раз дойдя до задней части машины, была вознаграждена за своё упорство. Здесь располагался валик плотной ткани, похожей на брезент.

Ткань была натянута на металлические дуги и сложена несколько раз. Я потянула за самую верхнюю, и Зверя начало накрывать.

– Ура! Ты нашла крышу! – захлопала в ладоши Лючина. А я сияла от осознания высоты собственного ума. Если у человека есть интеллект, он может приложить его в любой области.