Лиза шутку оценила, растянула губы в улыбке.

– Я пришла сюда, чтобы узнать о своих родителях, – сказала она мрачно.

– И?

– Узнала.

– Что?

– Что их тут не было. Они не умирали, только родились. Они там. Они не умерли, просто выбросили меня, когда я случайно у них появилась. Я не нужна им. Никому не нужна!

Девочка повернулась и бросилась бежать. Алена кинулась за ней: вначале прямо в воду, потом, почувствовав силу течения, обратно на берег и к мосту, а там беглянки и след простыл в тумане.

Аналитический ум бывшего полицейского никак не допускал возможности того, что через зеркало можно вызвать кого бы то ни было или куда-нибудь переместиться. Но не мог он, конечно, и упустить тот факт, что и при исчезновении Лизы, и в квартире Алены присутствовало зеркало. Разорванная карта в помойном ведре свидетельствовала о том, что Алена могла повторить попытку девочки обратиться к «потусторонним силам» из детского фольклора – и потерпела неудачу. В книге учительницы вместо закладки лежала дама червей. Насколько Федор помнил, это соответствовало содержанию кэрролловской «Алисы в Стране Чудес».

И тут, и там карты – и обе Дамы.

Но у Кэрролла еще была книга о Зазеркалье. Что если зеркало и в самом деле та дверь, за которой лежит другой мир?

Федору вспомнился эпизод зарубежного фильма, который он случайно увидел еще подростком. О чем был этот фильм и как он назывался, выветрилось из памяти, или он этого никогда не знал. Но кадры эти стояли перед глазами: как мальчик видел в зеркале то, чего не происходило в той комнате, где он находился. В зазеркалье рука взяла со стола стакан, а в комнате мальчика стакан продолжал стоять на столе. А потом стакан полетел прямо в зеркальное стекло и разбил его, но в комнате, где был герой, стакан остался цел и невредим.

Отражал ли этот фрагмент работу воспаленного воображения сценариста? Или же точнее было бы сказать: глубинный, первобытный страх перед способностью зеркала удваивать, множить реальность?

А может… сон? Что-то, увиденное во сне…

Сон стал навязчивой идеей для Федора. После того как он «навестил» Алену в облике волколака, уснуть ему не удавалось, да и колыбельная перестала звучать в его голове.

Вечером он встретился с другом-следователем, чтобы в очередной раз услышать, что никакой новой информации в деле Алены и Лизы нет. Пожаловался на бессонницу.

– Проблемы со сном? – хмыкнул Серега. – Вообще не спишь или кошмары замучили?

– Кошмаров нет… Сна нет, вот и снов нет. Правда, в последний раз, когда получилось уснуть, приснилось, что я оборотень. Волк.

– А, ну это ничего особенного.

– Почему?

– У американских индейцев это называется тональ, это нормально. Не у всех есть, конечно. Тональ, как тебе сказать… это двойник в виде животного.

Сергей, при первой встрече производивший впечатление «валенка», на самом деле был человеком начитанным и тонким, не случайно они долгие годы дружили. Так что Федор не удивился.

– У индейцев тотемы вроде были, – припомнил он. – Типа племя потомков медведя, да?

– А у некоторых людей, по верованиям индейцев, были и собственные тотемы. Не в смысле символов и гербов, а двойники. Ты человек и одновременно ты… кто там? Волк. Для мужчины достойный выбор!

– Выбор?

– Ты не сам выбирал, конечно. За тебя выбрано при рождении.

Федор остановился.

– Серег, ты в это серьезно веришь?

– А кто его знает, Федь, что там понакручено. Я просто индейцами с детства увлекался, вот и читал, что под руку попадется. Немножко помню.

Федор махнул рукой.

– Мы-то не индейцы.

Но вернувшись в холостяцкое логово, он улыбался. Думать о волке как о тонале было не в пример приятнее, чем воспринимать себя как оборотня. Вопрос терминологии, конечно, не более.

Поставил чайник, настрогал бутербродов. Ноутбук уютно светил экраном прямо между чайником и тарелкой. Хорошо иногда быть волком-одиночкой! Хоть на полу спи – кому какое дело.

Как только выходит так, что милые девушки превращаются в беспрестанно пилящих жен? Или это только ему так повезло?

«Тональ», – забил он в Google. Просмотрел статью в Википедии. Ознакомился с иным пониманием у Кастанеды.

Волк. Нормально.

Не скунс все-таки.

Сумерки. Воздух потемнел, как кипяток в заварочном чайнике. Очередная ночь в компании с чашкой и ноутбуком или книгой.

Куда же делась тотемная колыбельная, к которой он почти привык?

Дел находилось немало: Федора интересовала тема дрессировки собак для поиска пропавших людей, например, и он общался со специалистами, разрабатывавшими и апробировавшими новую методику. Немало времени уходило и на обмен опытом по использованию гаджетов в поисковых работах… В общем, на что потратить эти внезапно образовавшиеся дополнительные часы, всегда находилось.

Правда, покрасневшие глаза и усталый мозг не были в восторге.

Что ж, волк – животное ночное…

Наконец Федор оторвался от экрана ноутбука и встал, чтобы пройти в ванную. Повернулся к незашторенному черному окну – и увидел в нем Алену.

Пятый этаж. Балкона нет.

«Или я сплю и не заметил, как заснул, – быстро подумал он, – или переработал и съехал с катушек. Одно из двух».

Алена стояла в задумчивости, положив ладони на стекло. На ней был белый балахон с какой-то вышивкой и янтарные бусы, их он запомнил. Очков не было.

«Точно сплю», – сделал выбор Федор. Он сделал шаг в сторону – девушка исчезла. Поспешно вернулся – вернулась и она, точнее, ее изображение.

– Вот опять окно, – процитировала Алена, – где опять не спят4.

Голос ее доносился с эхом, как будто она находилась в пустом помещении с высокими потолками.

– Кхм… Я предполагаю, что сплю и ты мне снишься.

– Думаешь? Опять?

– А что мне остается думать? Что ты висишь в воздухе напротив моего окна на пятом этаже? Или тебе помогли друзья-альпинисты, а это все передача «Розыгрыш»? Так вроде я не звезда эстрады и даже не артист «больших и малых академических театров».

Алена улыбнулась.

– Я думала, может, это ты мне снишься. Но я такими тирадами обычно не мыслю. Так что, наверное, все же я тебе. А у тебя точно такая привычка есть, во сне шляться по квартире и за компом сидеть?

Федор прыснул.

– Обычно нет. У меня бессонница после нашей прошлой встречи.