неважно или вы идёте домой или сами понимаете.

Он приподнял руку, демонстрируя свой топор во всём его великолепии. Демонстрация оружия сразу переломила ситуацию в его пользу.

Парни переглянулись, и стали медленно, пятится назад, Никитин в свою очередь стал неторопливо, не поворачиваясь к ним спиной, отступать в другую сторону. Подойдя к своим мешкам, он дождался, пока парни не отступили метров на тридцать. Затем, не теряя их из виду, он быстро подобрал мешки, развернулся и быстрым, шагом пошёл к Тифе, время от времени быстро оглядываясь обратно.

Парни больше не нападали, они так и застыли на месте, смотря им вслед. Женщина, уже успела отбежать метров на двести и теперь ждала его на безопасном расстоянии.

— У меня чуть сердце не остановилась, когда этот, вдруг выскочил из дома! — пожаловалась она ему, её руки мелко подрагивали от пережитого.

Никитин обнял её за плечи и повёл дальше по пыльной дороге, не забывая зорко смотреть по сторонам.

— Я думал ты крепче Тифа. — шутливо сказал он ее, что бы успокоить — В городе среди заражённых наверняка было опаснее.

— Нет, — она замотала головой — там у меня в доме был потайной подвал, в котором можно было отсидеться. Родители всегда держали в нём запас продуктов и воды, на случай если что случиться.

— А что там у вас такого случается?

— Да много всего! — она зло скривилась — То кера прирежут, потом после этого город на ушах стоит! Бывает, наёмники друг друга режут, там, рядом с нашим домом пара постоялых дворов была, так они, как напьются, так и давай ножами звенеть, выяснять кто круче. В детстве я, помню, мы два раза там прятались. Отец потом рассказывал, что сцепились два отряда, которые прибыли с проезжими купцами, потом прибежали стражники, так эти головорезы двери нескольких домов вышибли, и в них засели. Короче, когда стражники их стали оттуда выбивать, то много наших соседей погибло, ну а мы отсиделись в подвале.

— Понятно! Молодец твой папа, подвал штука нужная. А куда твои родители девались?

— Ну, как эта болезнь пошла, так они из города сразу ушли.

— А ты чего с ними не пошла?

Она некоторое время молча, шла, как бы раздумывая говорить, или не говорить, потом нехотя сказала:

— Меня муж не отпустил, думал, что всё это ерунда, а потом у него… — она показала пальцем на лицо — пошли пятна. Ну, я тут же быстро взяла свои драгоценности и ушла. Он посылал за мной своих рабов, что бы привели меня обратно, но они не знали про подвал, а я там отсиделась. Они там наверху сидели. Всё удивлялись, чего это я от него убежала, дня два сидели, ждали, что я приду. Потом ушли, а вскоре началась это …

— Дети были у тебя?

— Нет, я с ним только неделю и пожила. — она скромно потупила глаза.

— А лет то тебе сколько? — не удержался Никитин.

Девке явно было, где-то семнадцать-восемнадцать лет, а в здешних краях, где выдают замуж, как правило в пятнадцать-шестнадцать лет, это уже считался предельным возрастом.

— А тебе то что! — нервно огрызнулась она.

Потом, спохватившись, извиняющимся тоном добавила:

— Простите меня господин, мне семнадцать сезонов в прошлом месяце исполнилось.

— Семнадцать так семнадцать. — примирительно сказал Сергей — А почему тебя раньше замуж не выдали, в ваших краях вроде бы выдают довольно рано?

— Ты что, не видишь что ли! — женщина резко развернулась к нему и зло посмотрела ему в глаза. — Издеваешься надо мной да?

Никитин удивлённо на неё посмотрел. Потом медленно обошёл вокруг неё.

— Ты нормальная красивая девушка, всё при тебе. Правда, характер — хмыкнул он — несколько такой ну горячий, огненный.

Она продолжала гневно на него смотреть, потом неожиданно её взор смягчился.

— Прости меня господин, — она упала перед ним в пыль на колени и попыталась охватить руками его сапоги — побей свою рабыню.

— Встань! — Никитин резко дернул её за плечо вверх — Не надо валяться предо мной, на коленях у нас это не принято!

— Прости меня господин, я думала, что ты надо мной издеваешься! Я совсем забыла, что ты из дальних краёв и тебе не знакомы наши обычаи.

— Это точно, не знакомы!

— Всё дело в моём росте! Уже в тринадцать лет я была выше всех моих сверстниц, да и больше многих мужчин, а какой мужчина возьмёт в дом жену, которая выше его ростом.

— Вот оно что… — протянул Никитин.

— Моя бабка была из Шестиградья, а там женщины рослые и высокие. Вот я в неё и уродилась, поэтому и замуж меня взяли поздно, только, когда родители собрали хорошее приданное. Ну и отдали четвёртой женой этому…

Тифа замолчала, не желая произносить имени своего бывшего мужа, видимо с ним у неё были связаны не особо хорошие воспоминания.

— Понятно… — протянул Никитин — Ничего найдёшь себе нового мужа, ты ещё женщина молодая.

Она удивлённо взглянула на него. Никитин, вновь мысленно выругал свой несдержанный язык, по привычке, выстреливший, стандартной для его времени фразу.

На Земле понятно семнадцать лет — это ещё не возраст, при желании и до двадцати, можно несколько раз развестись и вновь выскочить замуж. Но это там, а здесь это весьма проблематично.

Здесь редко кто доживал до пятидесяти лет, да и выглядели частенько эти тридцатилетние женщины как земные пятидесятилетние. Редко какая из здешних женщин могла похвастаться своей красотой, когда ей минует сорок лет.

Кстати он отметил ещё один интересный феномен. Менструация у девочек в его деревне начиналась только ближе к четырнадцати годам, и с чем это было связанно, он так и не понял. Позже Тифа подтвердила, что у неё и других девочек-подростков в этом городе менструация тоже начиналась ближе к четырнадцати годам. Новая среда обитания видимо несколько подкорректировала эти физиологические процессы у бывших землянок.

В этот момент на их пути вновь показалась деревня, и разговор сразу прекратился. Как и первая она выглядела покинутой, но Никитин чувствовал, что она обитаема.

— Так Тифа бери этот мешок себе на плечи и иди позади меня!

Она кивнула головой и с готовностью перебросила его мешок себе на другое плечо, понимая, что для него в бою этот мешок, может оказаться большой проблемой. Кроме того, в нём были продукты, а идти им предстояло ещё долго.

Землянин бодро двинулся вперёд, взяв в правую руку топор, в левой у него был посох. Проходя мимо первого дома с приставленным к двери колом, он немного напрягся, ожидая нападения, но его