Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смывая с себя грязь болот, землянин вдруг стал внимательно прислушиваться, ему послышалось сквозь шелест льющейся воды звук выстрела. Его рука потянулась к топору, он прислушался, но больше выстрелов не последовало.
— Наверное, показалось — подумал он.
Тифа чутко уловив его напряжённое состояние, быстро вытащила из колчана стрелу и наложила её на лукё и тоже стала внимательно вслушиваться. Вскоре она пожала плечами и посмотрела на него.
Неподалёку вдруг одним за другим прогремело два выстрела. Никитин кивком головы кивнул в том направлении.
— А это… — протянула женщина.
Она спокойно убрала лук за спину и двинулась в том направлении. Вскоре они вышли на поляну где росло множество низкорослых растений на верхушках которых свободно раскачивались яркие оранжевые шарики. Они весело раскачивались под лёгким ветерком и с лёгким сухим стуком бились друг о друга. Тифа подобрала с земли небольшой сук и размахнувшись кинула его прямо в скопление этих кустов.
Как только сук соприкоснулся с ближайшим, деревцем так сразу вспыхнула яростная стрельба. В его щёку вдруг с силой вонзилось, что-то небольшое и заостренное, Сергей торопливо вскинул руку к этому месту. Вытащив неглубоко застрявший в коже предмет, он рассмотрел небольшое зернышко, немного напоминавшее семечко подсолнуха.
— Однако! — произнёс он вслух.
До ближайшего куста от него было, наверное метров десять. Рядом с ним Тифа со смехом вытаскивала из своих пышных волос несколько застрявших в них семечек. Никитин тоже присоединился к её смеху. Всё было понятно без слов.
Добравшись без приключений до своего пристанища, они решили приготовить две птицы, а две других оставить на завтрашний день. Пока Тифа ощипывала добычу, Никитин разжёг очаг и поставил кипятиться два котла с водой. Один предназначался для супа, второй для мытья Тифы, от которой, несмотря на лесной душ, всё ещё ощутимо тянуло тиной.
В здешних тайниках отыскалось немного круп и небольшая, уже немного окислившаяся медная сковородка. Никитин, отрубив от обеих тушек, филейные части, поставил их, жарится на сковороде, а остатки тушек кинул в закипевшую воду. У него ещё осталось с собой достаточно сухих приправ, что бы сделать из всего этого неплохой ужин, на который они с жадностью набросились.
После сытного ужина Тифа забралась в ванну, а Никитин уселся на пороге, наблюдая за закатом, и прислушиваясь к плеску в ванной. Прислушивался, и перед глазами встало её обнажённоё тело, Землянин переключил свои мысли на то, сколько им ещё осталось пройти, но очередной всплеск воды за стенкой вновь настроил его на эротический лад.
— Н да, давненько у меня не было женщины — подумал он, прислушиваясь к ощущениям своего тела.
Тело вело себя несколько возбуждённо, впрочем, что с него взять? Телу это было простительно — ему было уже семнадцать лет, или нет, всё ещё пока шестнадцать? В последнее время он достаточно небрежно вёл календарь.
— Скореё всего, уже семнадцать — он мысленно прикинул время, проведённое здесь — ну может быть без одного месяца. Надо будет на досуге подсчитать поточнее. Хотя, нужно ли это? Ну ещё максимум через месяц, ну даже через два доберусь я, наконец, до этого проклятого яйца и всё…
Он откинулся назад и прижался спиной к тёплой нагретой солнцем стене дома. Светило уже начало потихоньку клониться к горизонту, порыв ветра неожиданно принес к его ногам тёмно-фиолетовый лист, с красными прожилками. Никитин поднял лист и стал его задумчиво рассматривать.
— Ещё месяц и этот мир исчезнет. Исчезнет как сон, как будто его и не было, оставив после себя только воспоминания. Воспоминания, с которыми ты никогда ни с кем не поделишься, разве что с людьми очень специфической профессии — психиатрами.
Он провёл ладонью по бархатистой поверхности листа.
— Я снова проснусь в своём мире, где можно утром спокойно выпить чёрный чай, где тебя окружают тысячи книг на любой вкус. Боже мой! Как же я истосковался по обычной книге!
Конечно, ему не помешали бы здесь, ещё тысячи полезных мелочей его технологического мира, но, пожалуй, именно отсутствие книг ощущалось им наиболее остро и болезненно.
Сколько он себя не помнил с того самого момента как он, научился читать буквы, книги всегда сопровождали его по жизни. Он читал даже за едой! Кстати, хорошая, ещё не читаная, книга существенно улучшала вкус пищи. До сих пор он, наложив в тарелку еду, начинал, по привычке, искать глазами книгу.
— Ладно, поживу здесь ещё немного. — Никитин вновь вернулся в этот мир и посмотрел на облака, медленно плывущие над ним. — В этом мире, в этом теле! — он покрутил головой обдумывая эту вдруг возникшую у него в голове фразу — Это стоит запомнить, можно будет, потом вставить в стихотворение.
За стеной вдруг водопадом полилась вода, после чего по полу зашлёпали босые ножки. Тифа принялась энергично вытираться полотенцем, Сергей исподволь взглянул на её обнажённое тело, и вновь ощутил мощный гормональный всплеск.
Босые ножки вновь зашлёпали сзади него. Тифа подошла к нему почти вплотную. Никитин закинул голову и посмотрел на неё снизу вверх. На женщине было только полотенце, небрежно переброшенное через плечо, одна оголённая грудь вызывающе торчала не прикрытая ничем.
— О господин уже скоро ночь, а мне так одиноко в моей постели одной. Не сможет ли господин согреть меня этой холодной ночью?
Её глаза призывно улыбались, Сергей улыбнулся ей в ответ:
— Запросто!
Своё поражение Тифа признала только далеко за полночь, когда и сам Сергей стал уже уставать. Женщина прижалась к нему тёплой грудью и вскоре, её дыхание стало спокойным и глубоким, а вот к нему сон никак не шел, несмотря на бурную ночь.
Поняв, что на такой жёсткой кровати он не уснёт. Сергей аккуратно высвободился из её объятий и осторожно спустился вниз, стараясь, на что-нибудь не наступить в темноте.
Нашарив внизу своё ложе, он скатал свою подстилку вместе с одеялом и вновь начал подниматься по слегка поскрипывающим ступенькам наверх. Дойдя до кровати, он начал раскладывать свою подстилку на самом дальнем конце кровати.
Здесь надо отметить, что это кроватка была шириной метра в три, на таких кроватях обычно располагалось всё семейство и родители и дети, так что им двоим, здесь было довольно просторно.
Плохо было только то, что набитые травой матрасы, оказались для него несколько жестковаты, да и подушки,
