от любого постороннего звука и хвататься за топор.

Вот и сейчас, когда неожиданно рядом раздалось негромкое фырканье, Сергей вскинул топор, готовясь встретить опасность во всеоружии, но это оказалась небольшая лошадка с остатками сбруи. Наверное, животному удалось освободиться от тележки, и теперь оно гуляло в своё удовольствие. Он на минуту задумался о том, что бы нагрузить на эту лошадку свою поклажу, но, подумав, решил этого не делать.

Лошадь очень сильно демаскировала бы его, а ему нужно было пробраться через этот город по возможности незаметно. Можно конечно было попытаться проехаться на ней верхом, но наездник из него был посредственный, кроме того, это была мелкая лошадка, похожая на земных пони. Эту породу здесь использовали только для перевозки не особо тяжёлых грузов на тележке.

Никитин пошёл дальше, привычно обходя попадающиеся на дороге трупы, лошадка посмотрела ему вслед, недовольно фыркнула, и вновь принялась щипать траву.

Лес изрядно поредел и когда вдалеке показались окраины города, он сошел на нет. Это было плохо, его теперь можно было легко увидеть. Землянин пристально вгляделся вдаль.

Дорога несколько раз петляла среди высоких холмов и проходила через город, который вольготно раздался вширь. Сергей, сначала рассчитывал обойти этот город, не заходя в него но, подойдя к нему немного поближе, с небольшого холма он увидел, что обойти этот город ему не получится.

С одной стороны его окружало болото, с другой озеро с топкими берегами, судя по количеству брёвен пошедших на гать.

Взобравшись на последний перед входом в город холмом, Никитин ещё раз внимательно осмотрел местность.

— Так, здесь мне не пройти — решил Сергей, глядя на болото и, перевёл взгляд на озеро, откуда с шумом взлетали утки в фиолетовом окрасе. Сделав круг над озером, они вновь сели.

— Жаль, что я так не могу — позавидовал он — перелететь через хребет, часа три четыре лета и я на месте.

Если идти по земле ему ещё придётся немало пропетлять и побегать. По озеру тоже нельзя было обогнуть город, около длинного деревянного причала не было видно ни единой лодки.

— Придётся идти через город — решил он.

Дело было уже к вечеру, он хотел зайти в город утром, но тут выяснилось, что около него негде остановиться. Правда, на вершинах холмов тут и там были разбросаны дома, но все они были закрыты изнутри и везде, куда бы он, ни заглянул, отовсюду тянуло сладковатым запахом смерти и разложения. Естественно ночевать в обществе умерших от болезни ему не хотелось, поэтому надо было искать жилье, где-нибудь в другом месте.

Городские укрепления, были построены перпендикулярно дороге и простирались метров на сто в обе стороны. Дальше начинались топкие и отвесные берега, огороженные редким частоколом, где строить укрепление посолидней, не имело смысла.

Городская стена в высоту была метров десять, низ укреплений был сделан из тёсанных каменных блоков, а верх из цельных деревянных стволов, положенных друг на друга. Над самими городскими воротами, охраняя их, возвышалась небольшая деревянная башня. Вот только охранять этот город было некому. Ворота в город были гостеприимно распахнуты, вот только, захватывать его нынче, желающих не находилось.

К здешним сокровищам в качестве бесплатного приложения, запросто можно было получить и красную чуму, от которой не было спасения.

Никитин минут тридцать наблюдал за городскими укреплениями, но из них никто так и не появился. Единственно, что нарушало статичность пейзажа, были небольшие столбы чёрного дыма, лениво поднимающегося к небу, в разных местах города.

Дождавшись, когда на город стала опускаться темнота, он неторопливо стал спускаться с холма прямо к воротам. Единственно кто заинтересовался его приходом, был чёрный ворон, сидевший на башне, который приветствовал его прибытие недовольным карканьем.

Никитин не обратил на этого вестника смерти особого внимания, миновав городские ворота, он сразу, метнулся вбок и начал быстро подниматься по ступеням, ведущим в башню. Ворон с недовольным карканьем лениво слетел с насиженного места и полетел вглубь города. Поднимаясь по идущим по спирали ступенькам, он, переступая брошенное в беспорядке оружие, поднялся наверх башни и заглянул в тёмное помещение башни.

Внутри башни никого не было ни живых, ни мёртвых. Сбоку от стены была приставлена узкая лестница, которая вела на самый верх башни.

Землянин прислонил к стене свой рюкзак, заложил деревянным брусом, валявшимся тут же, входную дверь и, повесив топор под мышку, полез по скрипучей лестнице наверх. Осторожно просунув в отверстие голову в полутёмное помещение, он убедился, что и здесь никого нет. Только в самом верху башни на него с недоумением таращились и попискивали несколько крупных летучих мышей.

В брёвнах было проделаны четыре небольших отверстия на все стороны света. Никитин припал к отверстию, которое позволяло наблюдать за городом, но в наступившей темноте ничего особенного не разглядел.

В нескольких десятках мест в городе горели костры, ближе к выходу из города догорал, испуская сизые клубы дыма, большой дом. Ещё он обнаружил, что в городе есть ещё и внутренняя крепость, до неё отсюда было километра три. Там тоже горело несколько костров, и слышались ослабленные расстоянием крики.

Больше ничего особенного при свете угасающего дня, Никитин не обнаружил. Неожиданно он ощутил острый приступ голода, заглушённый до поры до времени стрессом, он теперь мощно напомнил о себе.

Спустившись вниз в тёмное помещение внутри башни, окон здесь не было, он в полутьме, чихая от поднявшейся пыли, составил вместе два найденных лежака и, оттащив подальше валявшиеся на них тряпьё, постелил свою подстилку. Неторопливо поужинав вяленым мясом, землянин запил свой скромный ужин водой из фляги и закусив остатками фруктов, завалился спать.

Спал он, в эту ночь очень плохо просыпаясь чуть ли не каждый час, город излучал в пространство волны отчаяния и безнадёжности, от которых он никак не мог отгородиться. Среди ночи вдруг раздались многочисленные крики, Никитин придвинул к себе топор и стал насторожённо прислушиваться, но крики стали быстро удаляться, и он вновь заснул.

Утром он встал не выспавшимся и разбитым.

— Давненько мне не приходилось ночевать в подобном дерьме — мрачно подумал он утром, оглядывая караульное помещение башни.

Везде лежал толстый слой пыли, пылинки густо перемещались в многочисленных солнечных лучиках тут и там приникающих в помещение.

Сергей чихнул и тут же испуганно зажал себе рот, что бы заглушить очередной чих. Он прислушался, но вокруг было спокойно, только птицы продолжали щебетать неподалёку.

Он немного помассировал затёкшую от сна голову и полез по лестнице наверх. Летучих мышей за ночь заметно прибавилось, они недовольно царапали коготками и