справиться сам.

- Желаю всяческих успехов.

Граф сделал пару глотков, жеманно отставив мизинец.

- Ваше величество, когда Первая Зима падет, я приду к вам за своею мантией.

- Не забудьте привезти Пауля. Очень жду встречи с ним.

Шейланд поставил чашку, похвалил чай, отвесил еще один поклон.

- Позволите удалиться, ваше величество?

Тогда Менсон не сдержался:

- Скажи-ка, белая рожа, ты ни разу эту штуку не снимал? Спишь, мочишься, срешь – все в ней, да? Женку любишь – тоже в ней? Ах да, ты ж ее в клетке держишь, поскольку боишься.

- Я больше никого не боюсь! – отрезал граф.

Менсон заржал, звеня бубенцами:

- Ай, бесстрашный! Ох, храбрец! Под броней, поди, уже мыши завелись!..

Шейланд исчез. Схлопнулся воздух на его месте. Шут вскочил на ноги и рявкнул:

- Ты хуже цыпленка, даже тот вылезает из яйца. Улитка – вот ты кто! Снаружи панцирь, внутри – слизь!

- Менсон, он ушел, - сказал Адриан.

- А может, стоит невидимкой! Эй, слизень, слышишь меня? Покажись – чихну тебе в рожу!

Прошло несколько минут. Менсон рыскал по балкону, пинал воздух, теребил нос, готовя заряд соплей на случай появления цели. Наконец, сел на место и шумно приложился к ханти.

- Друг мой, - молвил владыка, - я полностью уверен, что Шейланд тебя не слышит, ведь он не стал невидимым, а переместился в удаленную точку пространства. Однако меня смущает его способность появляться внезапно. Будет нехорошо, если Кукловод увидит мои опыты с Предметами. Потому наберитесь терпения: показ Птахи без Плоти придется отложить.

Но шута и Магду уже не заботили ни Птаха, ни Древо. Возник более волнующий вопрос.

- Что за погань творится?! Как ты мог договориться с Кукловодом? Он же дерьмо свиное, а не человек! Ты хотел перевешать Ориджинов за измену – но они хотя бы честно вызвали на бой! А этот кишечный глист послал мне Пыль, чтобы я заколол тебя в спину! И Предметы украл, один прямо на шее носит! И с этим ублюдком ты ударил по рукам?!

Магда щедро добавила от себя:

- Срань праотцовская! Драгоценный, я не верю ушам! Ты обещал Первую Зиму в награду нам, Лабелинам! Кому ты ее отдал теперь? Говнюку, который нас обманул? Гаду, который тебя опозорил на весь Поларис? Это же он стравил тебя с нетопырями! Из-за него я потеряла Лабелин, а ты – корону!

Адриан сухо кашлянул, будто щелкнул кнутом.

- Я обещал говорить искренне. Но что-то не помню обещания терпеть ваше хамство.

Первый шмель вылетел из его рта и грозно зажужжал. Менсон поежился, хлебнул из пузырька. Магда с трудом, но прикусила язык.

- Лишь в одном вы правы, - сказал Адриан, - Виттор Шейланд – изменник. Это избавляет меня от нужды соблюдать с ним законы чести. Я не отдам ему ни титул приарха, ни герцогство Ориджин. В мои планы даже не входит сохранение его никчемной жизни.

- Хочешь сказать, ты обманул его? Но Первую Зиму уже отдал! Шейланд придет и возьмет, Ориджины не выстоят. Он окопается в Первой Зиме – и как его выкуришь?! У него двадцать Перстов, у нас – один!

Адриан подмигнул жене:

- Разве я не сказал? У меня есть план. Глупцы вроде Шейланда и Ориджина бегают за победой, я же выстроил события так, что победа сама придет ко мне.

Он вынул из кармана и протянул Магде ленту голубиной почты. Она насупила брови:

- Ни черта не понимаю… Какая-то шифровка?

- Ах, да, верно: это код тайного ордена. Здесь сказано вот что. Агент Леди-во-Тьме, действующий в штабе Ориджинов, оказал влияние на Эрвина. Младший нетопырь согласен прийти ко мне и сдаться вместе с семьей. Я обеспечу его защиту от Шейланда и Пауля, а он приведет мне визитера – Натаниэля.

- И мы получим первокровь?..

Адриан воздел руки к небу:

- Янмэй Милосердная, мы получим все сразу! Друзья, оцените красоту плана. Я уступаю Первую Зиму Кукловоду – и он, вдохновленный, кидается на штурм. Сносит агатовские батальоны, захватывает город, врывается в замок. Но Ориджинов там нет – они сбежали в Майн, под мою защиту. Кукловод овладевает Минервой, нарекает себя императором, цепляет Эфес на свой ремень… Но жажда мести приведет его сюда. В сплошном потоке его лжи мелькнула одна правда: Шейланд не простит Ориджинам своего унижения. Он явится к нам, одетый в Абсолют, мнящий себя неуязвимым… И знаете, что я сделаю? Я его раздену.

- А это… возможно?

Владыка усмехнулся:

Меч - 11

Конец ноября 1775г. от Сошествия

Дорога Лид - Первая Зима

Джоакин мчал без устали. Дотемна не давал передышки ни лошади, ни себе. Заночевал в пастушьей избе, перекусил старой лепешкой, которую нашел на дне седельной сумки. Кое-как поспал несколько часов. Холодно было, а огонь разводить не хотелось – нет времени искать дрова. Чуть свет, забрался в седло и понесся дальше через студеные северные горы.

Совесть гнала Джоакина или попытка спасти невинных горожан? Ни то, ни другое, по правде. Вины он за собой не ощущал, а спасать Лид было поздно: еще вчера шаваны сделали все, что хотели. Наверное, теперь они уже двинулись в путь, оставив за спиною разоренный город. Зачем же спешил Джоакин? Почему не вернулся в замок собрать свои пожитки? Почему не задержался поглядеть, как Мартин прикончит проклятую ведьму? Он не ставил себе таких вопросов - просто знал, что должен как можно скорее увидеть графа Виттора. Жизненно важно рассказать обо всем, причем – первым. Граф должен из уст Джоакина узнать про катастрофу!

Бешеная скачка не давала ему глазеть по сторонам, но к середине второго дня пришлось замедлить ход: Джоакин нагнал обозы генерала Хориса. Здешняя дорога была весьма недурна по горным меркам: имела каменное покрытие, а в ширину позволяла разминуться двум телегам. Однако обозы полностью занимали путь и ползли, как сонная гусеница. Джоакин ощутил злобу: неделю назад выступили полки Хориса, уже можно было добраться до Первой Зимы!

- Чего ползем? А ну, пошевеливайся!

Извозчики дремали на козлах в своих огромных тулупах, солдаты охранения клевали носами, сидя верхом на поклаже. Ни те, ни другие не понимали, что Джоакин обращается к ним.

- Дорррогу перстоносцу! – взревел Джо и пустил пламенный шар низко над головами.

- Ай! Что, где?! – проснулся извозчик на крайней телеге.

- Прими к обочине, дорогу