сердце человека, есть одна, пылкая, неукротимая, которая делает один пол необходимым другому; страсть ужасная, презирающая все опасности, опрокидывающая все препятствия; в своем неистовстве она, кажется, способна уничтожить человеческий род, который она предназначена сохранять. Во что превратятся люди, став добычей этой необузданной и грубой страсти, не знающей ни стыда, ни удержу, и оспаривающие повседневно друг у друга предметы своей любви ценою своей крови <…> Вместе с любовью просыпается ревность; раздор торжествует, и нежнейшей из страстей приносится в жертву человеческая кровь» (Руссо Жан-Жак. Трактаты. М., 1969. С. 57, 77).

200

…я часто не мог смотреть, на земле нашей, на заходящее солнце без слез… — Постоянный в творчестве Достоевского символ, неотделимый от образа золотого века (см.: Дурылин С. Н. Об одном символе у Достоевского // Достоевский: Сб. статей. М., 1928. С. 163–199).

201

Как скверная трихина, как атом чумы ~ безгрешную до меня землю. — Мотив, частично восходящий к апокалипсическому сну Раскольникова в эпилоге «Преступления и наказания».

202

Но у нас есть наука, и через нее мы отыщем вновь истину… — Ср. со словами таинственного посетителя в «Братьях Карамазовых»: «Никогда люди никакою наукой и никакою выгодой не сумеют безобидно разделиться в собственности своей и в правах своих. Все будет для каждого мало, и все будут роптать, завидовать и истреблять друг друга» (9, 341).

203

Явились праведники ~ Над ними смеялись или побивали их каменьями. — Аллюзии из Библии, неразрывно связанные в сознании Достоевского с «Пророком» М. Ю. Лермонтова (1841). В. В. Тимофеева-Починковская в воспоминаниях «Год работы с знаменитым писателем» рассказывает о чтении Достоевским стихотворения Лермонтова и приводит его слова: «Желчи много у Лермонтова, — его пророк — с бичом и ядом… Там есть они!» (Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 174).

204

Главное — люби других как себя, вот что главное… — Истина, «которую биллион раз повторяли», — завет Христа (Евангелие от Марка, гл. 12, ст. 31).

205

Показание ее о характере Корниловой было очень веско и в ее пользу. — В упомянутом отчете обозревателя газеты «Петербургский листок» отмечалось: «Смотрительница дома предварительного заключения г-жа Борейша показала, что Прокофьева поступила в марте или июне, лицо обыкновенно имела сердитое, отвечала грубо; потом, когда была переведена в общее помещение, сделалась гораздо добрее, приветливее, вела себя хорошо, родившегося в тюрьме ребенка очень любит…».

206

…замечателен был подбор экспертов — все известности и знаменитости в медицине… — В «Петербургском листке» поименованы, «в качестве экспертов, доктора: Никитин, Флоринский, Дюков, Гаудеман, Янпольский».

207

…трое заявили не колеблясь, что болезненное состояние, свойственное беременной женщине, весьма могло повлиять на совершение преступления… — Согласно отчету, помещенному в «Петербургском листке», болезненное состояние подсудимой не вызвало сомнений у двух экспертов — Никитина и Янпольского.

208

Один лишь доктор Флоринский с этим мнением был не согласен… — В «Петербургском листке» заключение этого медика было сформулировано следующим образом: «…у женщин под влиянием беременности часто являются непреодолимые симпатии или антипатии <…> в настоящем же случае этого не было, ничто не обнаруживает непреодолимого отвращения Прокофьевой к девочке, а потому нельзя прийти к убеждению, чтобы она была психически больна».

209

Последним показывал известный наш психиатр Дюков. Он говорил почти около часу… — Пространное выступление этого эксперта изложено в отчете репортера «Петербургского листка» лишь в форме краткого и сухого резюме: «Доктор Дюков заявил положительно, что как самый факт преступления, так и обстоятельства предыдущие и последующие доказывают ненормальность умственных способностей Прокофьевой».

210

…сам прокурор, несмотря на свою грозную речь, отказался от обвинения в преднамеренности… — В отчете «Петербургского листка» эта речь не цитируется, но упомянуто, что «обвинял товарищ прокурора Кессель». Прокурором Окружного суда в Петербурге был Владимир Константинович Случевский.

211

…присяжный поверенный Люстиг… — Репортер «Петербургского листка» ограничился упоминанием лишь фамилии этого защитника подсудимой. В. И. Люстих (1843–1915) — адвокат, с 1871 г. — присяжный поверенный округа С.-Петербургской судебной палаты. С 1874 г. — член совета присяжных и впоследствии неоднократный его председатель.

212

…присяжные удалились и менее чем через четверть часа вынесли оправдательный приговор… — Данные отчета «Петербургского листка» не согласуются с этим утверждением Достоевского: «Присяжные после продолжительного совещания (курсив наш. — Ред.) вынесли оправдательный приговор, встреченный аплодисментами со стороны публики».

213

В прошлом году, из-за моей поездки летом в Эмс для лечения болезни… — Летом 1876 г. Достоевский был в Эмсе с 8 (20) июля по 6 (18) или 7 (19) августа (см.: Гроссман Л. П. Жизнь и труды Ф. М. Достоевского. М.; Л., 1935. С. 250–251).

214

…по усилившейся еще более моей болезни… — Подразумевается эмфизема легких.)

215

…Я принужден выдать и майский № с июньским вместе — первых числах июля. Дата цензурного разрешения майско-июньского выпуска «Дневника писателя» за 1877 г. — 8 июля.

216

…июльский и августовский №№ ~ выйдут тоже в августе. — Дата цензурного разрешения этих номеров «Дневника писателя» — 10 сентября 1877 г.

217

С сентября же месяца №№ «Дневника» начнут опять выдаваться аккуратно… — Несколько запоздали сентябрьский (дата цензурного разрешения — 6 октября) и декабрьский (цензурное разрешение 15 января 1878 г.) выпуски «Дневника писателя» за 1877 г.

218

Уезжая из Петербурга… — Лето 1877 г. семья Достоевских проводила в усадьбе И. Г. Сниткина (брата А. Г. Достоевской) «Малый Прикол» в десяти верстах от городка Мирополье Суджанского уезда Курской губернии. В конце июня 1877 г. Достоевский выехал оттуда в Петербург для выпуска майско-июньского номера «Дневника писателя». Обратно из Петербурга писатель выехал 17 июля 1877 г.

219

Из книги предсказаний Иоанна Лихтенбергера, 1528 года. — Речь идет, по-видимому, об имеющемся в библиотеке Британского музея кёльнском издании: «Pronqsticatio Johannis Lichtenbergers, quam olim scripsit super magna ilia Saturni ac Jovis conjunctione, quae fuit anno MCCCCLXXXIIII, praeterea ad eclypsim solis anni sequentis videlicet LXXXV, durans in annum usque MDLXVII, jam denuo subla-tis mendis, quibus scatebat,